Результаты поиска по запросу «
Поиск' AND 8120=(SELECT 8120 FROM PG_SLEEP(5)) AND 'JgOt'='JgOt
»
Вторая мировая война репрессии #сквозь время фэндомы
Дожить до расстрела
В 1949 году Главное военно-научное управление Генштаба, готовившее секретный «Стратегический очерк Великой Отечественной войны», разослало письма офицерам и генералам, занимавшим в начале блицкрига командные должности в пограничных округах, с просьбой предоставить воспоминания о боевых действиях летом 1941-го. Писать людям предлагалось, опираясь исключительно на собственную память, — большая часть документов дивизий, армий и округов, встретивших войну, оказалась в ходе тех самых боев, о которых просили рассказать, безвозвратно утрачена. Время к откровенности не располагало, и абсолютное большинство адресатов от ответа на запрос уклонились, причем многие, кто воспоминания все-таки прислал, просто ограничились пересказом доступных сводок Совинформбюро. Уже после смерти Сталина адресатам были направлены неоднократные напоминания, и ответы пошли более откровенные. В результате материалы только к концу 50-х были собраны, но так и остались в рукописи.
Год назад свидетельства из сборника были рассекречены и изданы.
Вот, например, воспоминания генерал-майора П. Афанасьева, в начале войны заместителя начальника инженерных войск Прибалтийского особого военного округа.
ИЗ ВОЕННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА П. АФАНАСЬЕВА, 1941 Г.
«…С наступлением темноты, как только прекратились налеты авиации, часть 34-й армии, а с ней и УНС РУЯ бежали. Артиллерия, имевшая конную тягу, большое количество материальной части побросала, т.к. лошади в большинстве были побиты…
Вследствие чего при приезде МЕХЛИСА был расстрелян перед строем личного состава штаба армии начальник артиллерии генерал-майор ГОНЧАРЕНКО.
Расстреливать ГОНЧАЧЕНКО было приказано начинжу армии полковнику ДУГАРЕВУ, который из-за отсутствия начальника штаба армии строил личный состав, в то же время являясь секретарем парторганизации штаба. На вопрос МЕХЛИСА «кто будет расстреливать?» комиссар штаба назвал его фамилию. ДУГАРЕВ и ГОНЧАРЕНКО в быту были друзьями, поэтому данный факт произвел на него сильное впечатление, и после этого ДУГАРЕВ стал просто пьяницей…»
Шел июль 1941-го.
Что такое «УНС РУЯ», я не знаю. О Мехлисе же много читал и слышал. В начале войны — главный политпропагандист Вооруженных сил. Человек, по всем без исключения отзывам, редкой личной храбрости, удивительного невежества в профессиональных военных вопросах и патологической жестокости. Где он появлялся, людей гнали в неподготовленные, бессмысленные атаки, неизменно заканчивавшиеся катастрофой, вслед за чем начинались недолгие поиски виноватых и бессудные расстрелы. В результате представителем Ставки Мехлиса на фронт посылать перестали, но число жертв его не подсчитано даже приблизительно.
Да один ли он такой был?!
Из перечня лиц высшего комначсостава, репрессированных в 1941 году. Данные составителей одного из первых сборников рассекреченных документов «Скрытая правда войны» (1992 г.).
Арженухин Ф.К. — генерал-лейтенант авиации, Володин П.С. — генерал-майор авиации, Гольцев Н.Д. — генерал-майор, Гончаров В.С. — генерал-майор, Григорьев А.Т. — генерал-майор…
Всего 30 человек. Все впоследствии реабилитированы.
Общая же численность комначсостава старшего и среднего звена, который погиб в результате репрессий 1941 года, неизвестна, уточняют составители — историки П. Кнышевский, О. Васильева (нынешняя министр образования, кстати), В. Высоцкий и С. Соломатин.
А вот что пишет (уже в 2017-м) в своей книге «Война на весах Фемиды» Вячеслав Звягинцев (действительный государственный советник юстиции 3-го класса, бывший начальник аналитического отдела Арбитражного суда России).
ИЗ КНИГИ «ВОЙНА НА ВЕСАХ ФЕМИДЫ», 2017
«Работа военной Фемиды в годы войны действительно изобилует белыми пятнами. Если с довоенными репрессиями в армии мы в основном «разобрались», то применительно к военному времени — до сих пор на глазах повязка. Не у Фемиды — у нас с Вами! Официальная судебная статистика абсолютно не отражает реалий того времени. Опубликованные в последние годы таблицы и списки (даже о количестве репрессированных лиц из высшего комначсостава) далеко не полные.
На самом деле, по подсчетам автора, только за первый военный год (с 22 июня 1941 года по 21 июня 1942 года) было подвергнуто арестам 107 человек (1 маршал, 72 генерала, 6 адмиралов, остальные — командиры дивизий и высший политсостав; из них 45 чел. приговорили к расстрелу, в т. ч. 34 генерала, 10 чел. умерли в заключении).
Причем, надо заметить, этот список далеко не полный. В него не вошли генералы, арестованные до войны, но осужденные в годы войны; генералы, точная дата ареста которых неизвестна (генерал-майоры К.Я. Архипчиков, Я.П. Лиепиньш, А.Н. Крустыньш, генерал-майоры артиллерии В. И. Жилис, Г.Ф. Бреде и другие, арестованные летом 1941 г.), а также генералы, заочно осужденные Военной коллегией Верховного суда СССР.
Добавим к этому, что, по данным исследователя А. Печенкина, в период Великой Отечественной войны погибли и умерли от различных причин 458 генералов и адмиралов. Репрессиям подверглись свыше 90 генералов и адмиралов. Из них 54 чел. погибли (48 — расстреляли, 6 — скончались в тюремных застенках), что составило почти 12 процентов общих потерь советского генералитета за весь период войны…»
Это — генералы! А что говорить об офицерах, сержантах, рядовых?
ДОКУМЕНТ ОТ 3.07.1941
Из донесения начальника Управления политпропаганды Юго-Западного фронта бригадного комиссара Михайлова«…За период с 29 июня по 1 июля в частях 6-го стрелкового корпуса задержано дезертиров и возвращено на фронт до 5000 человек. 3-м отделом (особым отделом. — П. Г.) расстреляно по корпусу 100 человек дезертиров.
Из числа бежавших с фронта командирами частей расстреляно за дезертирство 101 человек.
В 99 сд (стрелковой дивизии. — П. Г.) из числа приписников западных областей УССР во время боя 80 человек отказались стрелять. Все они командованием расстреляны перед строем.
Командир роты 895 сп 139 сд … (фамилия снята цензурой архива. — П. Г.) во время боя самовольно снял роту с фронта и пытался отходить. Командир дивизии генерал-майор Смехотворов тут же застрелил его…»
Историк ленинградской блокады Никита Ломагин приводит докладную записку особого отдела НКВД Ленинградского фронта, адресованную представителю Ставки Ворошилову: только с мая по декабрь 1942 года за шпионаж, вредительство, изменнические намерения, пораженческую агитацию, дезертирство и членовредительство было арестовано почти четыре тысячи солдат и офицеров, из них к высшей мере наказания приговорены 1538 человек.
И еще документ, с которого снят гриф секретности. Приказ войскам Юго-Западного фронта от 12 декабря 1941 г.
ТЕКСТ РАССЕКРЕЧЕННОГО ДОКУМЕНТА ОТ 12.12.1941
«Военный прокурор ЮЗФ представил мне данные, свидетельствующие об имеющих место случаях превышения власти, самочинных расстрелах и рукоприкладстве со стороны отдельных командиров частей по отношению к своим подчиненным.
Нередко эти действия совершались в пьяном состоянии на виду у красноармейских масс и местного населения. (Следуют примеры.)
Эти и подобные им другие возмутительные факты имели место уже после издания Приказа наркома обороны т. СТАЛИНА И.В. № 0391 от 4 октября 1941 г. «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями» и свидетельствуют о грубейшем игнорировании некоторыми командирами частей этого важнейшего приказа… Командующий войсками ЮЗФ С. Тимошенко, член Военного совета ЮЗФ Н. Хрущев».
В послевоенные десятилетия обо всем этом не упоминалось и вслух не говорилось. А что говорилось?
Законы военного времени способствовали созданию наиболее благоприятных условий для разгрома фашистских захватчиков. Они обеспечивали единство действий армии и народа, слияние фронта и тыла в единый боевой лагерь. Проведение этих законов в жизнь повышало у советских людей чувство долга, политическую и трудовую активность, ответственность за выполнение возложенных на них обязанностей. Всей своей деятельностью судебные органы воспитывали граждан СССР в духе преданности Родине и делу социализма, в духе точного и неуклонного выполнения законов Советского государства и прежде всего законов военного времени, бережного отношения к социалистической собственности, добросовестного и честного отношения к государственному, общественному и воинскому долгу, уважения правил социалистического общежития.
Характерной особенностью деятельности военных трибуналов во время войны была меткость и гибкость судебной репрессии. Сурово карая шпионов, предателей, паникеров и злостных дезертиров, военные трибуналы в то же время применяли к лицам, совершившим преступления, не представлявшие особой опасности, или случайно провинившимся, отсрочку приведения приговоров в исполнение до окончания военных действий с направлением осужденных в штрафные части, где им предоставлялась возможность искупить свою вину перед народом.
Во время войны был усилен надзор за строгим соблюдением законов, направленных на укрепление обороны СССР…
И вот в 8-м номере журнала «Государство и право» за 1995 год генерал-полковник юстиции А. Муранов опубликовал статью «Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны», в которой впервые были опубликованы статистические данные. Очень серьезно меняющие наши представления о том, как мы воевали и как победили.
За годы войны трибуналами было осуждено 2 530 663 человека. Из них смертный приговор вынесен 284 344.
Из них расстреляно 157 593. Сто пятьдесят семь тысяч пятьсот девяносто три человека! Примерно пятнадцать дивизий!
И это без учета работы судов общей юрисдикции, особого совещания при НКВД и внесудебных расстрелов органами СМЕРШ, заградотрядами и наводящими порядок в войсках разнообразными мехлисами. Да еще давайте учтем последствия знаменитого приказа Ставки № 270 от 16 августа 1941 года: «…Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава… Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и, если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи…»
Но подсчитаны только приговоры трибуналов. С четкой раскладкой по годам:
в 41-м — 216 142,в 42-м — 685 562,в 43-м — 727 207,в 44-м — 543 745,и в 45-м — 357 007 человек.За что же судили?
За воинские преступления — 792 192 человека, за общеуголовные — 1 266 483 и, наконец, за контрреволюционные — 471 988.
Почти полмиллиона контрреволюционеров было обезврежено, подумать только!
В том числе те, кто сказал в кругу товарищей: «Все-таки «мессер» — хороший у фрицев самолет, мать его так!» В том числе те, кто поделился сорокой на хвосте принесенной новостью из соседнего батальона… В том числе те, кто подобрал немецкую листовку и сунул в карман для самокрутки…
Все это считалось «изменой Родине».
Дошло до того, что в ноябре 1942 года начальник Главного управления военных трибуналов наркомата юстиции и главный военный прокурор Красной армии были вынуждены издать совместную директиву «О необоснованном возбуждении дел и осуждении военнослужащих по ст. 58–10, ч. 2 УК при обнаружении фашистских листовок, когда не обнаружено злонамеренности лиц, у которых обнаружены листовки».
А если особисту захотелось обнаружить именно «злонамеренность»?
В сентябре 42-го особый отдел 56-й армии арестовал 24-летнего офицера Елизара Мелетинского, обвиненного в шпионаже. Он знал немецкий, служил в разведроте, и погубили его найденные в полевой сумке русско-немецкий разговорник и книга лютеранских псалмов, офицер забрал их у пленного. Это послужило основанием военному трибуналу приговорить будущего всемирно признанного лингвиста к десяти годам лагерей — «за антисоветскую агитацию с целью разложения Красной армии». В приговоре было уточнено, что еврей Мелетинский «восхвалял фашистский строй и Гитлера». В своих послевоенных воспоминаниях Мелетинский напишет, что среди других вместе с ним арестованных и ложно обвиненных в государственной измене оказались два совсем юных неграмотных парня, призванных из соседней деревни. Их приговорили к смертной казни и расстреляли.
Уже упомянутый генерал Муранов отмечал, что «наибольшее число неправомерных приговоров во время ВОВ было вынесено по делам о контрреволюционной пропаганде и агитации». Эти дела были особенно просты для расследования и сильно способствовали карьерному росту следователей.
Другой генерал, наш современник, недавний замминистра последовательно в нескольких силовых ведомствах, решил высказаться в фейсбуке на тему:
«Штрафные роты и штрафные батальоны как особая форма военного гуманизма».
«В боевой обстановке реальной большой войны, — пишет он, — единственной эффективной формой наказания за широкий спектр преступлений является расстрел… Наличие возможности отправить совершившего преступление военнослужащего (рядового или сержанта) в штрафную роту, а офицера — в штрафной батальон, вместо того чтобы расстрелять его на месте, существенно меняет как ситуацию управления в боевом подразделении, так и дисциплинарную практику».
А теперь посмотрим на статистику применения смертной казни на фронтах Второй мировой нашими союзниками по Антигитлеровской коалиции.
Британские военные трибуналы приговорили к смерти 40 своих военнослужащих, французские — 102, американские — 146.
«Патриот» скажет: вот так они и воевали, сдувая с себя пылинки!
Но неужели действительно наша армия оказалась самой недисциплинированной и самой ненадежной?
У нас, напомню, таких «пылинок» набралось на 15 дивизий — мародеров, дезертиров, самострелов, изменников, террористов, диверсантов, контрреволюционеров, паникеров, трусов… Не оскорбительно ли звучит по отношению к армии-победительнице? Но, может быть, это просто такая наша национальная традиция — бить своих так, чтобы чужие боялись? Готовя этот материал, я долго искал данные по старой царской армии времен Первой мировой войны. Сводной цифры не нашел, никто из знакомых историков подсказать не смог. Но с 1905 по 1917 год повешено и расстреляно в России было — 3087 человек.
Остается только для полноты картины обратиться и к статистике вермахта. За пять лет войны, с 1 сентября 1939 по 1 сентября 1944 года, по приговорам германских военных трибуналов казнено 7810 человек.
Давайте уж договорим до конца: либо — либо. Либо карательные органы советской власти, используя невиданные в мировой военной истории террористические практики, обеспечили победу в войне армии, не желающей и не способной защищать Родину. И тогда вечная наша им благодарность за это. Либо — победа пришла ВОПРЕКИ всем их стараниям.
Злобный, лживый, бесчеловечный режим просто не знал другого способа бороться за свое существование.
Из всего комплекса многовековой народной мудрости он усвоил только одно: лес рубят — щепки летят, но весь лес перевести на щепки не сумел. Народ выстоял и перенес даже это.
24 мая 1945 года Сталин на приеме в Кремле произнес свой знаменитый тост.
ТОСТ СТАЛИНА. 24 МАЯ 1945
«У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода.
Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии.
И это доверие русского народа советскому правительству оказалась той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — над фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!..»
Чтобы никто не смог сказать Сталину: «Вы не оправдали наших ожиданий», и работала не покладая рук огромная карательная система, крушившая без разбору и тех, кто действительно не верил «в правильность политики своего правительства», и тех, кого только заподозрили в этом.
И последнее.
Сталин назвал цифру военных потерь Советского Союза, не особенно даже заморачиваясь ее правдоподобием: 7 миллионов. Хрущев повысил ее до 20. При Горбачеве она выросла до 27…
Скорее всего, точную цифру мы узнать не сможем никогда, не захороним всех «пропавших без вести» на полях от Бреста до Вязьмы, от Варшавы до Будапешта.
Два года назад на слушаниях в Государственной думе прозвучала новая ошеломляющая цифра: 42 миллиона. Нормальное человеческое сознание воспринять ее неспособно.
«Можем повторить»?
https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/05/08/80449-dozhit-do-rasstrela
Всё самое интересное Назад в прошлое Авторские истории длиннопост ориджинал контент бонус в комментариях #сквозь время фэндомы
Сколько раз вы думали о своих предках? и насколько древними являются семейные реликвии, которые хранятся у вас на чердаке?
Однажды я нарыл фотографии 100-летней давности о моей семье, их и некоторые фото помоложе я решил выложить в сеть для придания им бессмертия в сети. Воттермарку поставил я, дабы на других ресурсах не надрачивали плюсики и лайки на членах моей семьи.
А это он же с семьёй. Малыш на фото - бабушка моей бабушки.
Но далее пойдёт история о моём прадеде по другой линии.
На память моему брату Саше (мой прадед) от братишки Васи. Смотри на фоо и не забывай меня и пиши.
21 ... 1944"
На память обо мне дорогой моей сестрице Кате от младшего братишки Васи.
Смотри на фото и вспоминай мой живой образ.
Суровые дни отечественной войны
С приветом."
... ...
Фотографировался в Ленинграде 5 апреля 1945 года.
Память Великой Отечественной войны.
Посылаю 20 мая 1945 года."
А сейчас будет фото в честь окончания войны, на котором наконец есть мой прадед. И знаете что? Недавно я видел фото с лицами американских моряков, услышавших по радио о капитуляции Японии: их лица светились от радости, они смеялись, хохотали, строили глазки. Итак:
В память победоносного завершения Великой Отечественной войны над врагами и полного разгрома фашистской Германии, которая безоговорочно капитулировала перед красной армией и экспедиционными армиями наших союзников. 8 мая 1945 года в 23 часа 01 минуту по средне центральному (?) времени.
Акт о капитуляции был подписан в г. Берлине. Фото для памяти моему сыну Юрию ( брат моего деда), твой папа Саша."
Далее последуют благодарности моему прадеду, я думаю, у каждого советского солдата была кипа такой макулатуры, но по ней можно судить в каких боях он участвовал.
Нас только что переодели. Погоны ещё не пришивали. Здесь мы пробыли 19 суток."
А этот хитрый лис - мой другой прадед уже после войны, был бригадиром совхоза. Его медали и награды были бессовестно просраны в Твери, куда вернулись и обосновались, вернувшись из ссылки мои предки.
Ну погоди Союзмультфильм Мультфильмы саундтрек #сквозь время фэндомы
почему-то в самом мультфильме автор саундтрека не замечен. в общем опять спиздили
СССР мифы паста #сквозь время фэндомы
Как вы уже знаете — все годы существования СССР власть внутри этой страны держалась на сплошных мифах, которые все годы существования советской власти скармливались гражданам, начиная с раннего детства. Многие думают, что окончательное формирование этих мифов произошло только в семидесятые годы, в крайнем случае — в послевоенное время, но на самом деле корни всего этого уходят в двадцатые годы.
Недавно Принстонский университет оцифровал ранние советские книги, которые выходили в 1917-1932 годах — это около двух сотен изданий, с которыми я рекомендую ознакомиться каждому, полный архив доступен вот по этой ссылке. Книги удивляют и местами шокируют. Что самое интересное — в этих двух сотнях раннесоветских книг изложены абсолютно все советские мифы, начиная от доброго дедушки Ленина и заканчивая злобными басмачами в Афганистане — так что всё это появилось не при Брежневе и даже не при Сталине, а гораздо раньше.
1. Миф о добром дедушке Ленине.
Один из самых живучих советских мифов — это о том, что Ленин был "добрым старцем", который думал о стране, был умудрённым лысиной, сединами и вообще очень хорошим человеком с большим жизненным опытом. На самом деле Ленин был обычным лысым прощелыгой-эмигрантом, который пользуясь лояльным царским законодательством вёл свою подрывную деятельность, время от времени получая заграничный паспорт и уезжая от страшного царского режима за границу.
Миф о "добром дедушке" родился в двадцатые годы. На картинке выше — разворот страницы книги под названием "Колька и Ленин", изданной в 1927 году. Там детям сообщают о том, что Ленина любят все бедняки, что он вёл людей как медведей против богачей, а также несколько раз Ленина называют "добрым стариком" — хотя на момент Октябрьского переворота Ленину было всего 46 лет. Однако с тех пор оборот "дедушка Ленин" так и вошел в употребление.
2. Миф о великих стройках и чугуне.
В СССР, а также в других странах коммунистического блока людям постоянно рассказывали о миллиардах тонн выплавляемого чугуна, о том сколько в стране произведено стали и построено новых коровников – и в то же время в магазинах были пустые полки. Делалось всё это для простого отвлечения внимания (точнее — переключения фокуса) людей с насущных проблем, бытовой неустроенности и общей бедности на какие-то общие вопросы.
В пятидесятые годы рассказывали сказки о том, сколько в стране прибавилось танков. В шестидесятые — сколько появилось ракет и сколько гектаров советского Космоса уже освоено. В семидесятые годы опять вспомнили про чугун, так как новых достижений особо не было.
А родилось всё это во всё те же двадцатые-тридцатые годы, на картинке выше показан разворот книги "Кузнецкстрой — социалистический гигант". Именно в этой книге в одной из первых начали рассказывать про огромные печи, которые скоро будут выплавлять сотни тысяч тонн чугуна — при этом люди питались хлебом и луком один раз в день.
Кстати, в этой же книге можно найти и бесподобные образцы советского новояза — «Электрический свет и энергия, показывающие как человек подчиняет себе силы природы, будет могучим ударом по вековой темноте и религиозным предрассудкам» или «Ударники-безбожники на деле показывают, как надо бороться за промфинплан и строить новый безбожный быт».
3. Миф о новом будущем. Советская демагогия.
С самых первых лет существования советской власти большевикам казалось, что они изобрели что-то ультрановое и супер-современное, хотя всё это касалось лишь эфемерных и временных побед на вербальном фронте, проще говоря — было простой болтовнёй. Единственное, в чём пресуспели большевики — это в создании демагогического новояза, который не решал никакх проблем, но позволял "заболтать" собеседника, задурить ему голову.
К прмиеру, человек говорит большевику — "вы знаете, нам нечего есть". А большевик отвечает человеку что-то вроде "ваше собственические единоличные устремления не имеют никакого значения на фоне разворачивающися светлых торжеств социализма". То есть — вроде и ответил, но по сути ничего не сказал.
На вот этих языковых парадоксах целиком построена страшная антиутопия Платонова "Котлован", написанная в 1929 году — люди в ней живут в бараке, в голоде и холоде, умирая один за другим, и при этом общаясь вот на таком новоязе, который скрывает истинное положение вещей:
"Мимо барака проходили многие люди, но никто не пришел проведать заболевшую Настю, потому что каждый нагнул голову и непрерывно думал о сплошной коллективизации. Иногда вдруг наставала тишина, но затем опять пели вдалеке сирены поездов, протяжно спускали пар свайные копры, и кричали голоса ударных бригад, упершихся во что-то тяжкое, кругом беспрерывно нагнеталась общественная польза."Советским новоязом успешно пользовались советские дипломаты на международной арене — выдернутый из совкового контекста, где всё было пропитано этим абсурдом, новояз вызывал жуткое раздражение. Появилось всё это тоже именно в двадцатые годы — на картинке в разделе показана книга Гаставева "Юность, иди!", изданная в 1923 году. Вот лишь несколько цитат оттуда — "снаряжайтесь, монтёры, к азарту культуры", "прежде всего монтер культуры должен быть искусным разведчиком", "Объявим первый раз в мире культурное движение на базе низов", "Они бродят, они гуляют эти лозунги, им нужны стройные колонны, им нужен рупор и рельсы организации" — и прочий подобный бред.
Весь этот новояз родился в Пролеткультовских изданиях 1920-х годов и успешно продолжает эксплуатироваться современными российскими СМИ.
4. Миф о том, что все хотя завоевать СССР.
Этот советский миф, кстати, тоже достаточно успешно продолжает жить в современной России — мол, кругом одни враги и все хотят нам зла, одни хахлы чего стоят, не говоря уже о пиндосах. Всё это родилось тоже в СССР — причём не в семидесятые годы и даже не в сталинские времена, а пришло ещё из двадцатых годов.
На самом деле это СССР постоянно стремился "расширить границы" и захватить в советское ярмо какие-нибудь новые страны. Про это сейчас мало кто знает — но в 1929 году СССР впервые начал войну в Афганистане — отправив туда контингент "ихтамнетов" для поддержки просоветских сил — словом, сделал ровно то же самое, что и полвека спустя.
А вот как рассказывали об этих событиях пропагандистские книжки конца двадцатых годов, в разделе представлены развороты книги "Подвиг пионера Мочина", изданной в 1931 году. Сперва пионерам рассказывают, как вообще в Афганистане плохо и несправедливо, как толстые баи и бии угнетают бедных крестьян. Короче, пора уже идти освобождать их от проклятой бендеровщины! Но СССР ведь самая миролюбивая страна в мире, поэтому мы только лишь отвечаем на приграничную провокацию басмачей, после чего вводим туда войска.
Храбрый пионер Мочин догадался развести костры, дабы доблестная советская авиация прилетела и разбомбила город, освободив тем самым Афганистан от афганцев:
А вот это вообще бесподобно. В разбомбленном и освобождённом от афганцев афганском городе советские налётчики увидели пустой банк с мешками денег — и решили тоже их спасти от коварных афганцев, вывезя в СССР. Освободили так сказать деньги из заточения у проклятых бендеровских баев и биев.
5. Миф о Загнивающем Западе.
Советский миф о "Загнивающем Западе" тоже появился именно в двадцатые годы — сперва людям рассказывали, что там живут рабочие, угнетаемые капиталистами, и срочно нужно идти их освобождать, а позже, когда большевики поняли, что поджечь войны и революции в развитых странах им не удасться — обозвали их всех буржуями и гордо отвернулись, сказав "живите как хотите!".
На фото в разделе — скриншот из книги "Про большевика Тома" 1925 года издания, как Том жил на том самом Загнивающем, как вокруг его окружали сплошь толстые да малосимпатичные люди, которые им помыкали да командовали. Том убежал в СССР и стал счастливым, в конце книги Том говорит что-то вроде — "теперь я по звонку встаю, по гудку иду на работу, по команде ложусь спать — и чувствую себя свободным человеком".
https://maxim-nm.livejournal.com/457473.html
книги #сквозь время фэндомы
Приём макулатуры в обмен на книжные абонементы, 1980–е годы, СССР
Итак, в 1974 году государство создало систему продажи дефицитных изданий в обмен на макулатуру, которую сдавало население. (Это мотивирующее уведомление печаталось во всех "макулатурных" книгах на последней странице).
Физически это выглядело следующим образом: ты копишь (на кухне, на балконе, и т. п.) разную бытовую макулатуру, сдаёшь её в пункт приёма, где тебе выплачивают деньги из расчёта 2 копейки за килограмм и выдают купон с названием книги и наклеенными на него марками. На марках – количество макулатуры, напр.: 2 марки с надписью "10 кг" или 10 марок с "2 кг".
Марки придуманы были недаром: одна книга "стоила" 20 кг макулатуры, но если ты притаранил, допустим, 30 килограммов, ты получал купон с наклеенными на него марками на 20 кило, а марки на остальные 10 кг заботливо уносил домой, чтобы впоследствии наклеить на купон какой–нибудь другой дефицитной книги.
Купоны не были защищены, их, в принципе, можно было как–нибудь напечатать самостоятельно, но я о таком не слышал, а вот марки имели водяные знаки.
Как узнать, какие абонементы (купоны) будут выдавать в приёмном пункте? Система оповещения была ограничена бумажкой, вывешенной на дверях пункта, примерно такого содержания: "Моэм "Луна и грош" – 20 кг, Дрюон "Железные короли" – 20 кг, "Сказки 1000 и 1 ночи", 2–й том – 20 кг. Приём с 26.11.1985, с 08.00 до 16.00, перерыв с 12 до 13, не более 2 абонементов в руки".
Это означает, что после 26 ноября неизвестно когда завезут новые купоны, да и 26–го неизвестно сколько их будет, может штук 50 всего завезли и, соответственно, надо бы придти пораньше, желательно до открытия, и тогда наверняка хватит.
Бумагу принимали не всякую, но удачно замаскированный газетами сырой магазинный картон давал значительную прибавку веса, да и накопить его просто – пошёл к ближайшему магазину и набрал; сбор упаковочного картона тогда был поставлен из рук вон плохо, это сейчас на этом деле зарабатывают миллиарды. Приёмщик мог потребовать развязать стянутый бечевой пук бумаги, ибо умников, подкладывавших кирпич или мочивших газеты было предостаточно. Мог просто объявить, открывая пункт приёма: — Картон не принимаю, — и всё, часть очереди рассасывалась сразу или начинала взывать к его совести, описывая долгое ночное стояние на морозе.
Да, занимали настолько ранним утром, что его можно было считать ночью; я сам, помню, прикатил тележку бумаги в пятом часу и был далеко не первым. Тогда же и единственные в моей жизни номерки на ладонях – предполагалась выдача абонементов на что–то сверхдефицитное и очередь была почти как в Эрмитаж.
Итак, макулатура сдана, абонемент с наклеенными марками получен – идёшь с ним в отдел книжного магазина с надписью "Издания за сданную макулатуру" (написана от руки, обычно в отделе подписных изданий – о них позже). Узнаёшь о наличии книги, идёшь в кассу, сдаёшь туда этот абонемент и платишь, собственно, деньги за книгу. Всё, она твоя. "Книжные жучки" водили знакомство с приёмщиками макулатуры, продавцами книжных магазинов, прочими полезными людьми и, в итоге, отоваривались несколькими (а то и несколькими десятками) "макулатурных" книг, и сдавали их в книгообмен, несли на книжную толкучку или, в свою очередь, подносили другим нужными людям в обмен на какую–нибудь услугу. У них же можно было купить абонементы с уже наклеенными марками, в зависимости от дефицитности – от 10 до 20 рублей. При средней зарплате инженера в 130 рэ десятка была вполне ощутима, так что квест со сдачей макулатуры предпочитали проходить от и до, без оплаты "жучкам".
Приторговывал марками, кстати, и сам приёмщик, обильно поливая принятую макулатуру водой и выгадывая, т. обр., несколько десятков килограммов себе на марки.
Книгообмен. Позднесоветское изобретение; система обмена книгами между гражданами в специальном отделе некоторых (немногих) книжных магазинов, построенная на балльной системе редкости и востребованности книг.
Книги подразделялись на 10 категорий, маркировались карандашом на 3–й странице обложки в соответствии с этой категорийностью (напр., надпись "А2" означала вторую снизу, почти самую малоценную категорию). Немалую роль тут играл внешний вид, сохранность книги – большая часть постоянных "обменщиков" была помешана на сохранности, ибо, как я предполагаю, даже не открывала приобретаемые книги, а просто ставила их на полку для красоты. Так, скажем, сверхдефицитный "Виконт де Бражелон", пребывая в высшей 10–й категории, мог сместиться волею продавца–"эксперта" в 8–ю только потому что у книги был помят верх корешка.
Ты приходил с какой–то книгой в "Книгообмен", шёл к витрине, где было 10 полок, пронумерованных в соответствии с категориями от единицы до десятки, отыскивал глазами аналогичную своей и узнавал, в какой категории будет находиться твоя. Если её там не было, спрашивал у продавца; он брал твою книгу, просматривал её на предмет повреждений и помятостей, выносил свой вердикт (напр. – 4–я категория), делал пометку на третьей странице обложки. Обменять свою книгу 4–й категории ты мог на одну любую книгу из 4–й же категории, или на 2 любые из 8–й – действовал принцип кратности. И наоборот – ты на свою книгу 4–й категории не мог получить ничего выше 4–й, но имея 2 книги из 4–й мог получить одну из 2–й.
Итак, ты выбрал 2 книги из 8–й (система на самом деле была сложнее простой кратной), продавец их откладывал для тебя, ты шёл в отдел приёмки книг, сдавал свою, там её оценивали чуть ниже той цены, которая указана на обложке – скажем, не 2.34, а 2 рубля 10 копеек, получал там бумажку с надписью "2.10", шёл в кассу, получал эти 2.10, тебе возвращали эту бумажку, её ты отдавал продавцу и возвращался к кассе чтобы оплатить стоимость отложенных для тебя книг из 8–й категории.
Все, естественно, стремились, выгадать с категориями, упросить продавца повысить её, иногда это получалось.
Года с 85–го можно было в том же отделе выставить книги по коммерческим ценам, и в отельной витрине лежали шикарные издания Дюма, Купера и прочая беллетристика по ценам вдесятеро превосходившим государственные – 25–30 рублей.
В принципе, страстно желая получить книгу из вожделенной 1 категории, ты мог тут же купить двухтомник "Граф Монте–Кристо" за 35 рублей и сдать его в первую категорию, получив, к примеру, "Метафорфозы" Овидия (но в денежном выражении ты получал на руки рублей 5 за "Графа" и платил 3.50 за Овидия, только что потратив 35…).
Подписные издания. Магазины и отделы с таким названием существовали для обеспечения предзаказа на книги "повышенного спроса". Кто–то наверху явно знал что то или иное издание будет востребованным, и стремился собрать заказы загодя. Наиболее известное советское издание по подписке – двухсоттомник "Библиотека всемирной литературы", иметь который в доме было не менее престижно чем чешскую люстру и полный хрусталём сервант.
Как и в случае с "макулатурными" изданиями, по подписке продавалась в основном беллетристика, если отечественная – то только историческая, если иностранная, то, сами понимаете, утверждённая наверху. Понятно что "Мастера и Маргариту" или классово чуждого Набокова можно было получить только в самиздате и ходя под статьёй.
Технически подписка производилась следующим образом: через знакомого продавца в "Подписных изданиях" или путём изнурительного постоянного посещения этого магазина в надежде что "выбросили новые списки" ты узнавал, что появилось что–то интересное. Покупал за 4 копейки почтовую карточку, заполнял её, в соответствии с каталогом планируемого выпуска (несколько каталогов от разных издательств лежали на столах), отдавал продавцу – и уходил, ожидая поступления на твоё имя почтового уведомления (почтовой карточки) о поступлении книги в продажу. Ожидание никогда не длилось менее полугода, обычно год, в случае с длящимися изданиями (той же двухсоттомной БВЛ или ЖЗЛ) – несколько лет.
Возможностей для мелкой коррупции тут было множество.
Книжные "толкучки". Строго говоря, по советским законам по крайней мере продавцы книг "с рук" постоянно находились под угрозой статьи "Спекуляция".
Обычно это какое–то уединённое место, открытое пространство с разнообразными возможностями для спешного отхода при угрозе милицейской облавы – несанкционированный "чёрный" рынок во всей его красе.
Сбыт книг "из–под полы" производился и у книгообменов, больших магазинов "Старая книга", особенно у их скупок, если скупки были где–то на задах магазина – вплоть до 90–х у дворовой скупки магазина "Букинист" на Литейном толклись хмурые личности.
На книги первых категорий (см. Книгообмен) была более или менее устоявшаяся наценка, называлась "нолик": т.е., к цене на обложке прибавлялся ноль. Стоит книга 2.50 – значит на самом деле она стоит 25 рублей – правило действовало до 3.50 – 4.00 рублей, дальше уже было дороговато, и "прибавив нолик" к пятирублёвой книге можно было её и не продать. Самая распространённая цифра на толкучее – "чирик"; категорию червонца умещалось 80% книжного дефицита, ещё 10% стоили 3–5 рублей, и только самые "элитные", говоря безобразным нынешним языком издания могли стоить 40–50 рублей. Речь, конечно, о новых книгах – настоящая букинистика могла стоить и дороже, но и торговля ею не была столь дика.
Распространители и книги в нагрузку. На предприятиях, в организациях были так называемые официальные книжные распространители.
Работник иной раз мог купить у них дефицитную новинку, например НФ–издание или историческую беллетристику. Но при этом приходилось покупать в нагрузку одну–две никчемные книги, которые и так пылились в книжных магазинах: третьесортную советскую прозу, разные полит. агитки, чьи–то унылые мемуары и прочий хлам. Некоторые этот хлам потом выбрасывали, некоторые сдавали в макулатуру, а у некоторых и до сих пор дома можно найти несколько книг из этой нагрузки.
Размышления. Ничего не понимая в экономике и государственном строительстве можно придти к выводу о том что дефицит книг был искусственным и направленным на унижение населения, увы… Если от 250 миллионов граждан СССР отбросить 100 млн слишком молодых, слишком старых и слишком больных, потом от оставшихся 150 млн отбросить 99,9%, которые не хотят читать или не хотят покупать именно эту книгу, и оставшееся число поделить для верности ещё на 2, то получится тираж в 75000 экземпляров книги стоимостью, скажем, 2 рубля, из которых 1 рубль – чистая прибыль.
Нормальный тираж для страны с таким населением, мало того – страны, где чтение возводилось в культ – и 37500 рублей прибыли это одна сельская школа, или, наверное, 1 БТР, или, допустим, частичная реконструкция разрушенного немцами зала в Петергофском дворце.
Т. е., какой–нибудь дрянной Морис Дрюон, жалкий псевдоисторический беллетрист и "большой друг Советского Союза", мог одной своей книжкой построить огромный свинарник или разбить городской парк – но его издавали маленьким тиражом, без переизданий, за ним заставляли ломиться в очередь, сдавать макулатуру или переплачивать втридорога… То же касается и остального ассортимента книгообменов, книжных толкучек и "макулатуры": Пикуль, Моэм, детективы, красивые художественные альбомы, Дюма etc. — при дальновидном государственном планировании они могли давать в казну десятки миллионов рублей ежегодно — а если экстраполировать это на одежду, мебель, продукты, машины, то получается прямо какой–то капитализЬм… но в рамках ХисториПорн мы обсуждать всё это не станем.
P.S.: Характерно что сбор макулатуры школьниками позиционировался как безвозмездная помощь стране, взрослые же стимулировались возможностью приобретения чего–то в обмен на помощь стране. Чувствую некоторое идеологическое несоответствие…
СССР детский труд #сквозь время фэндомы
Как в СССР эксплуатировали детей.
Все знают, что в США на самом деле до сих пор чернокожие после линчевания с мотыгами по 20 часов в сутки трудятся на кукурузных плантациях, а в СССР у детей было только небо, только ветер, только радость впереди, да ещё и самое вкусное мороженое в придачу.
Разумеется, на самом деле всё было не так — ведь это именно в СССР практически с первых дней его существования детей припрягали к довольно тяжелым, а иногда и опасным (как в случае со сбором хлопка) работам, и единственной разницей было то, что всё это дети делали "добровольно и по поручению партии" — а значит, с радостной улыбкой и счастьем в глазах.
Счастливое советское детство – это не праздное времяпровождение…
Это упорная учеба, активное посильное участие в радостном созидательном труде, здоровый и разумный отдых.
Н. А. Михайлов. Пионерская организация им. В.И. Ленина (М., 1952).
Физической работой не занимался. Вот разве на субботнике. Еще помню: починил изгородь, когда были в ссылке…
Гимнастикой не занимался...
Мастерством и ремеслом никаким не занимался...
Н. К. Крупская, из воспоминаний о Ленине (Из ответов на анкету института мозга в 1935 году).
Что было официально.
Ещё советская пропаганда в те годы любила вспоминать царские времена и доставала из закромов родины всяких малоизвестных авторов 1880-1910-х годов, в рассказах которых отыскивались "страшные подробности" эксплуатации детей в царской России — кому-то дали подзатыльник, а кого-то и обеда лишили. О том, что в большинстве рассказов говорилось, в общем-то, о простом обучении ремеслу и плохом характере личностей отдельных мастеров — в советской пропаганде как-то не упоминалось, царские времена показывались исключительно в негативном ключе — все дети на картинках к этим рассказам с утра до ночи работали в низких, темных, закопченных помещениях, и кормили их в лучшем случае раз в сутки.
В общем, "на бумаге" СССР показывал себя молодцом — мол, победили страшный царизм и движемся в светлое будущее.
Это очень любопытный отрывок — который, во-первых, рассказывает о шестичасовом рабочем дне для детей в колхозах, а во вторых — сообщает и о том, что к работам привлекали не только подростков от 14 до 17 лет, но и детей младшего возраста. И ещё один очень важный момент — за аналогичную работу взрослым платили намного большие суммы денег. Что это, если не эксплуатация детей?
В сталинские годы поменялся и тон пропаганды. Раньше говорили так — "в СССР жить очень хорошо, детей не заставляют работать, а все тяжелые работы на заводах скоро будут выполнять только станки и машины". При Сталине же начали внушать, что детсткий труд — это на благо самих детей, всё делается исключительно добровольно и вроде как "на пользу обществу". Пришёл, поработал бесплатно — получи благодарность от общества и картонную грамоту. Нетрудно угадать причину такой перемены — вместо того, чтобы жить лучше и лучше, в СССР люди жили всё хуже и хуже, и к работам на предприятиях приходилось привлекать даже детей.
Сталинские заводы и хлопковые плантации.
Но наверное самой страшной эксплуатацией детей в те времена были тяжелейшие работы по уборке хлопка, это практиковалось в советских Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане. Суточной детской нормой было 50-60 кг хлопка, для чего ребятам приходилось работать по 12 часов в сутки. За эту работу начислялись какие-то копейки, которые чаще всего получали руководители предприятий (например, школ), отправивших детей на работы.
Помимо работы, тяжелой самой по себе, на уборке хлопка детей поджидали и другие опасности — обезвоживание, тепловые удары и воздействие пестецидов, которыми во времена СССР щедро поливали хлопок. Бывали и случаи гибели детей на уборочных работах. Когда об одном таком случае доложили первому сектерарю Узбекской ССР Рашидову, тот заявил — "хлопок это бой, а в бою есть потери!"
Про то, что уборка хлопка — это тяжелая, опасная и совсем не детская работа, в советской прессе не писали. Наоборот, ставили в пример детей, кто надорвался на этой работе — в 1935 году советская пресса писала про Мамлакат Нахангову из кишлака Шахмансур, которая за смену собрала целых 100 килограммов хлопка и за это получила путёвку в "Артек". О тысячах других, безвестных ребят, которые день и ночь собирали хлопок, не вспоминал никто, никто не говорил, что в "стране победившего социализма" такого быть не должно вовсе.
Эксплуатация детей в позднем СССР.
Бывали случаи, когда детей целым классом отправляли на стройку — где те складывали кирпичи на поддоны. Это называлось "ОФП" и проходило по статье "общественно-полезный труд и физическая нагрузка". Что интересно — за эту работу кто-то получал деньги, а детям никто не платил — и таких случаев были тысячи.
Ещё хватало всякой ерунды, вроде сбора макулатуры, металлолома и стеклянных пузырьков — последняя херня существовала в шестидесятые-семидесятые годы — каждый ученик должен был найти и принести в класс 7-8 пустых аптекарских пузырьков из-под лекарств, что часто приводило к курьёзам — дети выливали родительские лекарства и тащили пузырьки в школу, чтобы выполнить "звеньевые нормативы".
А ещё были так называемые "коммунистические субботники", где детей заставляли работать вообще без всякого повода.
