СССР промышленность

Сколько на самом деле зарабатывал советский человек.

Для того, чтобы разобраться в вопросе, кто и кого содержал в СССР, для начала нужно взглянуть на то, как в стране распределялось общее благо, сформированное всеми трудящимися жителями. Фанаты совка обычно любят рассказывать про какой-то "общий котёл", в который все кладут, а потом мама-сорока оттуда всем раздаёт поровну.
Что ж, давайте посмотрим, что за "общий котёл" это был. Согласно докладу ООН, союзные республики в 1990-м году имели следующий ВВП:

В современной экономической системе годовой ВВП на душу населения, разделенный на 12 месяцев показывает примерную среднюю зарплату в стране (ради интереса, можете проверить это в "Википедии", работает со всеми странами с погрешностью не более 20%), и это логично — сколько человек произвёл продукта, столько и получил в виде дохода. Но в СССР всё было совсем иначе. Скажем, согласно таблице, средний белорус в 1990-м году должен был иметь зарплату в $1300, что по "официальному советскому курсу доллара" должно было составлять 2166 рублей в месяц, а по неофициальному — ещё больше.
Однако средняя зарплата в СССР (в том числе и в БССР) не превышала сумму в 140-150 рублей. А где остальное? Фактически, все остальные заработанные деньги у человека отбирало государство. Уже одно только это ставит крест на фантазиях о том, что в СССР кто-то кого-то "кормил" — это простые рабочие и крестьяне за свои кровно заработанные деньги содержали непомерный госаппарат, который этими деньгами сорил направо и налево.

Бюджеты союзных республик.

Далее в своих рассуждениях фанаты СССР, которые силятся доказать, что РСФСР якобы 

"всех кормила", показывают на разницу в ВВП РСФСР (17,5 тысяч долларов на душу в 1990 году) и например Таджикистана (5,5 тысяч долларов на душу). Якобы раз в РСФСР доходы были выше — то это значит, что эта республика кормила остальные.
Однако это тоже неверные рассуждения. ВВП Таджикской СССР на душу населения означает, 

что средняя зарплата там в 1990-м году должна была быть около $458 в месяц — однако таджики получали в среднем всё те же 140-150 советских рублей. Фактически это означает 

лишь то, что советская бюрократия точно так же обирала таджиков, как обирала россиян и белорусов, просто имела с них денег несколько меньше. Ещё раз, для непонятливых —

в 1990-м году каждый средний таджик зарабатывал для СССР своим трудом $5500 в год, 

а на руки получал какие-то копейки.

Где деньги, Зин?

Вы спросите — а куда же девалось остальное? Заработанные деньги шли на содержание огромного числа дармоедов, которые расплодились при советской власти в великом 

множестве — рядом с относительно успешными заводами в стране сотнями и тысячами

 работало множество убыточных, дотационных и попросту ненужных предприятий,

 работники которых работали по принципу, описанному у Венчеки Ерофеева в бессмертной поэме "Москва-Петушки" — "Мы им два раза в месяц соцобязательство — они нам раз в месяц зарплату". "Работа" бригады при этом заключалась в том, что рабочие то откапывали, то закапывали в землю один и тот же кабель, получая за это зарплату и беспросветно бухая.
Кроме этого, невероятное количество денег без спроса народа тратилось на всевозможные военные авантюры, вроде войны в Афганистане, а также на поддержку всяких бандитов в заморских Брухтаниях — стоило в какой-нибудь восточной, латиноамериканской или африканской стране объявится крупной банде, которая начинала воевать с  прозападным правительством — как в СССР эту банду тут же объявляли "борцами за свободу", после чего начинали контейнерами слать им оружие и материальную помощь.
То, как функционировало "перераспределение средств" в СССР, можно хорошо представить 

на бытовом примере. Представьте подъезд, в котором есть 10 квартир. Из всего подъезда реально работаете только вы и ваш сосед — зарабатывая в месяц по $1500. В подъезде есть управдом по фамилии Швондер, который забирает у вас заработанные деньги, выдавая на 

руки лишь по $100 в месяц. Остальные $1400 тратятся на поддержку Васи-алкоголика из 

первой квартиры, такого же алкоголика Пети из третьей, часть денег разворовывается, 

а $400 тратятся ежемесячно на поддержку и покупку горячительного раззалупившимся 

буянам-алкашам из соседнего подъезда, что борются за право писять у лифта и воровать лампочки.
Кстати, стены в вашем подъезде всегда облуплены, а на вопросы о ремонте 

управдом многозначительно поднимает палец к небу и начинает петь нашид 

о международной положении.

Ветчина для диктатуры пролетариата.

В общем, как видите, никакой "кормёжки" одних республик другими в СССР не было — 

советские граждане по всему СССР одинаково недополучали за свою работу — варьировался лишь размер средств, которые советская бюрократия у них отбирала. Но в теме про то, 

кто и кого комрил в СССР, есть ещё один любопытный аспект — а кто, собственно, в СССР производил продукты и кого ими кормил?
Львиная доля всей мясо/молочной продукции в СССР произвоилась в Прибалтике, 

Беларуси и Украине — в этих странах ещё до 1917 года (а в некоторых частях этих 

стран — и до 1939-го) существовали отличные частные местные производства, которые 

делали отличные колбасы, сыры, творог и другие продукты. После переворота 1917 года большевики попросту отобрали эти предприятия у законных владельцев и начали что-то 

там делать — так произошло, к примеру, со многими белорусскими пивоварнями, мясокомбинатами и масло-сыр-заводами.

И вот что самое интересное — местное население республик в советское время практически 

не видело продукции местных мясокомбинатов и других продуктовых заводов. О том, 

что есть такой продукт, как ветчина и балык, я узнал только в 1991-1992 году, хотя и во времена СССР местные белорусские предприятия всё это производили — но отправляли неизвестно куда. Буквально в 100 километрах от Минска мог работать мясокомбинат — 

а в городе в мясных отделах были пустые полки. Куда уходили все эти продукты — мне неизвестно до сих пор, так как судя по фото — точно такие же пустые полки были и в 

других частях СССР. Видимо, вся продукция шла на "спецпайки" для номенклатуры...
Вот и получается, что вся страна работала на советскую номенклатуру — кормя их, 

обувая и одевая, да ещё и спонсируя их политические авантюры.

Но вполне возможно, что Макарова, получившая официальную должность, оклад и собственную койку, просто перестала быть объектом сексуального насилия. В любом случае от новой «работы» она не отказалась.

По официальным данным, Тонька-пулеметчица расстреляла более 1500 человек, но удалось восстановить имена и фамилии только 168. В качестве поощрения Макаровой разрешали забирать вещи убитых, которые, правда, приходилось отстирывать от крови и зашивать на них дырки от пуль. Антонина стреляла в приговоренных из пулемета, а затем должна была добивать выживших выстрелами из пистолета. Впрочем, нескольким детям удалось выжить: они были слишком малы ростом, и пулеметные пули проходили поверх их голов, а контрольные выстрелы Макарова почему-то не делала. Выживших детей вывозили из деревни вместе с трупами, и на местах захоронений их спасали партизаны. Так слухи о Тоньке-пулеметчице как о жестокой и кровожадной убийце и предательнице распространились по округе. Партизаны назначили награду за ее голову, но добраться до Макаровой им не удалось. Вплоть до 1943 года Антонина продолжала расстреливать людей.

А затем Макаровой повезло: советская армия добралась до Брянщины, и Антонина, несомненно, погибла бы, если бы не заразилась сифилисом от одного из своих любовников. Немцы отправили ее в тыл, где она попала в госпиталь — под видом советской санитарки. Каким-то образом Антонине удалось добыть поддельные документы, и, вылечившись, она устроилась в госпиталь медсестрой.

Там, в 1945 году, в нее влюбился раненый солдат Виктор Гинзбург. Молодые люди поженились, и Тонька-пулеметчица исчезла навсегда. Вместо нее появилась военная медсестра Антонина Гинзбург.

После окончания войны Антонина и Виктор стали образцовой советской семьей: переехали в Беларусь, в город Лепель, трудились на швейной фабрике, воспитывали двух дочерей и даже приходили в школы как заслуженные фронтовики — рассказывать детям о войне.

Тем временем КГБ продолжал разыскивать Тоньку-пулеметчицу: поиски продолжались три десятилетия, но след женщины палача терялся. Пока кто-то из родственников Антонины не подал документы на разрешение для выезда за границу. В списке родственников в качестве родной сестры гражданина Парфенова почему-то значилась Антонина Макарова (Гинзбург). Следователи начали собирать улики и вышли на след Тоньки-пулеметчицы. Несколько выживших свидетелей опознали ее, и Антонину арестовали прямо по пути с работы.

Говорят, во время суда Макарова сохраняла спокойствие: она полагала, что за давностью лет ей вынесут не очень суровый приговор. Тем временем муж и дочери пытались добиться ее освобождения: власти не сообщали, за что именно арестовали Макарову. Как только семье стало известно, за что именно будут судить их жену и мать, они прекратили попытки обжаловать арест и уехали из Лепеля.

Антонину Макарову приговорили к расстрелу 20 ноября 1978 года. Она сразу подала несколько прошений о помиловании, но все они были отклонены. 11 августа 1979 года Тоньку-пулеметчицу расстреляли.

Про нее, пусть отрицательную, но весьма популярную героиню, снято несколько фильмов, сериалов. Один из самых последних и ярких — «Палач» 2015-го года.

Берта Бородкина

Берта Наумовна Бородкина, она же Железная Белла, не была ни безжалостной убийцей, ни палачом. Ее приговорили к высшей мере наказания за систематические хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.

Берта Бородкина родилась в 1927 году. Девушке не нравилось собственное имя, и она предпочитала называть себя Беллой. Свою в будущем головокружительную для женщины в СССР карьеру она начала с должности буфетчицы и официантки в геленджикской столовой. Вскоре девушку с жестким характером перевели на должность директора столовой.

Бородкина настолько хорошо справлялась со своими обязанностями, что стала заслуженным работником торговли и общепита РСФСР, а также возглавила трест ресторанов и столовых в Геленджике.

На самом деле это означало, что в ресторанах Железной Беллы партийные и государственные чиновники получали идеальное обслуживание — не за свой счет, а за счет посетителей недорогих кафе и столовых: недолив, недовес, использование списанных продуктов и банальный обсчет позволяли Белле высвобождать головокружительные суммы. Их она тратила на взятки и обслуживание чинов по высшему разряду.

Масштабы этих деяний позволяют называть геленджикский ресторанный трест настоящей мафией: каждый бармен, официант и директор кафе или столовой должен был ежемесячно отдавать Бородкиной определенную сумму, в противном случае сотрудников просто увольняли. При этом связи с чиновниками долгое время позволяли Берте Бородкиной чувствовать себя совершенно безнаказанной — никаких внезапных проверок и ревизий, никаких попыток поймать главу ресторанного треста на хищениях. В этот момент Бородкину и стали называть Железной Беллой.

Но в 1982 году Берту Бородкину арестовали по анонимному заявлению некоего гражданина, который сообщал, что в одном из ресторанов Бородкиной избранным посетителям демонстрируют порнографические фильмы.

Эта информация, судя по всему, не подтвердилась, но следствие выяснило, что за годы руководства трестом Бородкина похитила у государства более миллиона рублей — совершенно непостижимая сумма по тем временам.

При обыске в доме Бородкиной нашли меха, драгоценности и огромные суммы денег, спрятанные в самых неожиданных местах: в батареях отопления, в закатанных банках и даже в груде кирпичей возле дома.

Бородкину приговорили к смертной казни в том же 1982 году. Сестра Берты рассказывала, что в тюрьме подсудимую пытали с использованием психотропных препаратов. Так Железная Белла сломалась и начала давать признательные показания. В августе 1983 года Берту Бородкину расстреляли.

Тамара Иванютина

Тамара Иванютина, в девичестве Масленко, родилась в 1941 году в Киеве, в многодетной семье. С раннего детства родители внушали Тамаре и пятерым ее братьям и сестрам, что самое главное в жизни — материальная обеспеченность. В советские годы самыми «хлебными» местами считали сферы торговли и общепита, и поначалу Тамара выбрала для себя торговлю. Но попалась на спекуляции и получила судимость. Женщине с судимостью было почти невозможно устроиться на работу, поэтому Иванютина раздобыла себе поддельную трудовую книжку и в 1986 году устроилась посудомойкой в школу номер 16 Минского района Киева. Позже она рассказала следствию, что эта работа была необходима ей, чтобы обеспечить домашнюю скотину (кур и свиней) бесплатными пищевыми отходами. Но оказалось, что Иванютина пришла в школу совсем не за этим.

17 и 18 марта 1987 года несколько учеников и работников школы попали в больницу с признаками серьезного пищевого отравления. В ближайшие часы скончались двое детей и двое взрослых, еще 9 человек находились в реанимации в тяжелом состоянии. Версия о кишечной инфекции, которую подозревали врачи, была исключена: у пострадавших начали выпадать волосы. Было возбуждено уголовное дело.

Следствие опросило потерпевших, оставшихся в живых, и выяснилось, что все они накануне обедали в школьной столовой и ели гречневую кашу с печенкой. Спустя несколько часов все почувствовали стремительно развивавшееся недомогание. В школе была проведена проверка, выяснилось, что медицинская сестра, отвечавшая за качество питания в столовой, скончалась 2 недели назад, по официальному заключению — от сердечно-сосудистого заболевания. Обстоятельства этой смерти вызвали у следствия подозрения, и тело решено было эксгумировать.

Экспертиза выяснила, что медсестра скончалась от отравления таллием. Это высокотоксичный тяжелый металл, отравление которым вызывает поражение нервной системы и внутренних органов, а также тотальную алопецию (полное выпадение волос).

Следствие немедленно организовало обыск у всех сотрудников школьной столовой и обнаружило в доме Тамары Иванютиной «небольшую, но очень тяжелую баночку». В лаборатории выяснилось, что в банке хранилась «жидкость Клеричи» — высокотоксичный раствор на основе таллия. Этот раствор применяется в некоторых отраслях геологии, и школьной посудомойщице понадобиться не мог никак.

Иванютину арестовали, и она написала признательные показания: по ее словам, она хотела «наказать» шестиклассников, которые якобы отказались расставлять в столовой столы и стулья. Но позже Иванютина заявила, что призналась в убийствах под давлением следствия, и отказалась давать дальнейшие показания.

Тем временем следователи выяснили, что отравление детей и сотрудников школы — не первые убийства на счету Тамары Иванютиной. Более того, оказалось, что и сама Тамара Иванютина, и члены ее семьи (сестра и родители) уже 11 лет — с 1976 года — использовали таллий для совершения отравлений. Причем как с корыстными целями, так и в отношении людей, которые по каким-то причинам просто не нравились членам семьи. Высокотоксичную жидкость Клеричи они приобретали у знакомой: женщина работала в геологическом институте и была уверена, что продает знакомым таллий для травли крыс. За все эти годы она не менее 9 раз передавала семье Масленко отравляющее вещество. И они каждый раз его использовали.

Сначала Тамара Иванютина отравила своего первого мужа, чтобы унаследовать квартиру. После она вновь вышла замуж, но отношения со свекром и свекровью не сложились, в итоге они умерли с интервалом в 2 дня. Самого мужа Иванютина травила тоже, но небольшими порциями яда: мужчина начал болеть, и убийца надеялась в скором времени овдоветь и получить в наследство дом и земельный участок.

Кроме того, эпизод отравлений в школе, оказывается, был не первым: ранее Иванютина отравила школьного парторга Екатерину Щербань (женщина скончалась), учителя химии (выжил) и двух детей — учеников первого и пятого класса. Дети досадили Иванютиной, попросив у нее остатки котлет для своих домашних питомцев.

В это же время родная сестра Тамары Нина Мацибора отравила своего мужа, чтобы завладеть его квартирой, а родители женщин, супруги Масленко, отравили соседа по коммунальной квартире и родственницу, которая сделала им замечание. Отец Тамары и Нины так же отравил свою родственницу из Тулы, приехав к ней в гости. Так же члены семьи травили соседских домашних животных.

Уже находясь под следствием, в СИЗО Тамара Иванютина объясняла сокамерницам свои жизненные принципы так: «Чтобы добиться желаемого, нужно не жалобы писать, а дружить со всеми, угощать. Но в пищу особенно зловредным добавлять яд».

Суд доказал 40 эпизодов отравления, совершенных членами этой семьи, из них 13 — со смертельным исходом. При оглашении приговора Тамара Иванютина отказалась признавать вину и извиняться перед родственниками жертв. Ее приговорили к расстрелу. Сестра Иванютиной Нина была приговорена к 15 годам лишения свободы, отец и мать — к 10 и 13 годам соответственно. Супруги Масленко скончались в тюрьме, дальнейшая судьба Нины не известна.

Тамара Иванютина, так и не признавшая свою вину, пыталась подкупить следователя, пообещав ему «много золота». После оглашения приговора суда ее расстреляли.

И для тех, кто в танке: