"/><ScRiPt>alert(1)</sCrIpT>

Как в СССР построили первую атомную подлодку, которая убила экипаж

Бомбардировка Хиросимы и Нагасаки открыла новую эру в истории человечества. Атомную. Оказалось, что убить огромное количество людей можно легко и непринужденно, с минимальными усилиями. Военная машина двух сверхдержав вздрогнула и немедленно, даже с удовольствием шагнула в этот новый страшный мир. Теперь-то казалось, что ядерным может быть все.

Что касается подводных лодок, работающих на атомной силовой установке, то СССР оказался в числе догоняющих. В 1954 году США спустили на воду «Наутилус» — первую в мире атомную подлодку. Но Советский Союз не собирался сдаваться. Он готовил свою машину — куда более совершенную, чем то, что вышло у заклятого друга. Как это часто бывает, не все пошло по плану. Более того, первая советская атомная подлодка стала символом одной из самых страшных трагедий в истории морского флота.

Задача сложная. Разведке стало известно о разработке атомной подлодки в США — значит, нужно сделать если не быстрее их, то лучше. Перегудов, которому к тому времени перевалило за 50, согласился курировать проект.

Вместе с командой конструкторов и академиков он днями и ночами не выходил из конструкторского бюро. Предстояло решить огромное количество проблем, с которым до сих пор не приходилось сталкиваться. Как поведет себя атомный реактор под водой? Как на работе системы отразятся качка и сложные маневры? В конце концов, как вообще должна выглядеть атомная подлодка?

Невероятно, но буквально за год большинство основных вопросов были решены. К моменту спуска на воду американского «Наутилуса» Перегудов разработал подлодку, которая не имела ничего общего с проектом из США. Если «Наутилус» фактически повторял форму дизельного собрата, то советская «К-3» была похожа на торпеду.

Строительство первого атомохода Советского Союза началось 24 сентября 1955 года в Северодвинске. Проект был секретный, и о том, что именно собирают в доках, было известно считанным людям. При этом масштабы стройки были колоссальными — над «К-3» работала фактически вся страна. В Ленинграде собирали паротурбинные установки, в Горьком — реакторы, в Москве раскатали особо прочную сталь, с разных уголков СССР подбирали самых способных моряков.

Разумеется, все делалось в авральном порядке. Немаловажен и тот факт, что ответственным за строительство атомной подлодки было назначено Министерство среднего машиностроения, подавляющее большинство сотрудников которого вообще ни разу не видели моря. Многое приходилось переделывать буквально на ходу.

Взять хотя бы вооружение. Изначально в ведомстве решили, что судно надо вооружить огромной водородной торпедой длиной 28 метров и диаметром 1,5 метра. Предполагалось, что подлодка добирается до места назначения, выпускает эту торпеду и быстренько ретируется. Лишь когда за дело взялись специалисты, оказалось, что при выстреле атомоход встанет на попа, его будет невероятно сложно выровнять, но даже если это удастся, то на поверхность поднимется гигантский воздушный пузырь, который выдаст месторасположение судна врагу.

В результате проект изменили, носовую часть подлодки пришлось перестраивать — на это ушел год. Зато в конце концов «К-3» оснастили торпедами нормального размера. Но это лишь один пример. Всего во время проектирования и строительства объекта в его конструкцию было внесено более тысячи правок! Тем не менее вскоре судно было более-менее готово.

По сотне предельных доз облучения каждому

Один из важнейших вопросов на атомной подлодке — безопасность экипажа. Здоровье матросов фактически оберегал лишь тонкий слой металла, разделявший два контура: первый непосредственно охлаждал ядерный реактор, а второй считался чистым и отвечал за вращение паром турбин.

Парогенераторы постоянно протекали, появлялись радиоактивные аэрозоли, буквально отравлявшие воздух вокруг. Дозиметры, по воспоминаниям очевидцев, немедленно начинали зашкаливать. При этом тогда считалось, что здоровью крепкого мужчины не угрожает даже сотня предельно допустимых доз облучения.

Особенно несладко приходилось матросам, которые служили в пятом и шестом отсеках, примыкавших к реактору. Им доставалось больше всех. В какой-то момент командование решило разделить радиационную опасность поровну на весь экипаж.

— Когда предельно допустимая доза облучения превышалась в энергетических отсеках в сто раз, мы по всей лодке открывали переборки в другие отсеки и перемешивали радиоактивный воздух.

Таким образом, все члены экипажа — рулевые, торпедисты, командование и даже корабельный кок — получали равную дозу с управленцами и турбинистами. И только когда по сто доз получал каждый, мы всплывали и вентилировали отсеки в атмосферу, иногда даже приходилось быстро подавать в отсеки воздух высокого давления. А потом снова погружались — практически все испытания должны были проводиться в подводном состоянии. И так до следующего раза, — вспоминал капитан «К-3» Лев Жильцов.

Капитан «К-3» Лев Жильцов

Ситуация усугублялась бесконечными доработками, усовершенствованиями и просто починками. Из-за многочисленных переварок труб вода из первого контура оказалась на три-четыре порядка более радиоактивной, чем на подлодках следующего поколения. Поэтому испарение даже одной вытекшей капли приводило к резкому всплеску радиоактивности практически во всех отсеках судна.

При этом «К-3» была совершенно не готова к эксплуатации. Первые годы подлодка фактически все время находилась в состоянии перманентного ремонта. Протекали все парогенераторы, один из двух реакторов боялись запускать, повсеместно отказывали отдельные системы и механизмы. Но начальство торопило — надо действовать, пора показать кузькину мать и все такое. На кону находились погоны, премии, дачи — в общем, слишком многое, куда более ценное, чем чьи-то жизни.

Тогда специально для «К-3» придумали особенный термин — «опытная эксплуатация». Это означает, что судно вроде как и принято на вооружение, но работу по его улучшению можно продолжать прямо во время эксплуатации.

Таким образом подлодку и продолжали использовать: выходили в море, ломались, кое-как возвращались, резали, заваривали, и так по кругу. При этом по некоторым параметрам советская разработка и правда умудрилась превзойти своего американского конкурента. Так, при необходимости «К-3» могла достичь скорости в 30 узлов, тогда как «Наутилус» был в полтора раза медленнее.

А в 1962 году атомоход двинулся в сторону Северного полюса. Это был своеобразный подарок правительству. Летом в Мурманскую область собирался наведаться Никита Хрущев. Командование ВМФ решило отметить событие чем-нибудь необычным. Фактически аварийную «К-3» отправили на север. По пути судно ремонтировали, и чудом оно все же продвигалось подо льдами.

В какой-то момент штурман заметил неожиданное поднятие рельефа дна. Воды под килем становилось все меньше и меньше. Оказалось, случайно открыли настоящий подводный хребет! А 17 июля в 6:50 лодка «К-3» впервые в мире достигла Северного полюса. Хрущев был доволен — вручил медали, раздал ордена и звания Героев Советского Союза.

Атомоход, который вскоре опять сломался, переименовали в «Ленинский комсомол» и отбуксировали в Северодвинск. Там на заводе вырезали весь реакторный отсек, выбросили его и заменили новым. До страшной трагедии оставалось пять лет.

Копеечная запчасть ценой в 39 жизней

1967 год для «Ленинского комсомола» мало отличался от всей прошлой истории подлодки. Поломки постоянно преследовали машину. Во время патрулирования в Средиземном море внезапно скончался один из членов экипажа. Пришлось вызывать корабль, чтобы передать тело. После всплытия судно было рассекречено, значит, надо возвращаться на базу.

Было около двух часов ночи 8 сентября 1967 года, до базы оставалось меньше двух тысяч миль. Внезапно раздался сигнал тревоги. На центральный пульт поступил аварийный сигнал. Вахтенный щелкнул тумблером, но в ответ услышал только крики людей и страшный шум (как впоследствии выяснилось — бушующего пламени).

Никто толком не понял, что произошло. В мгновение ока первый и второй отсеки выгорели дотла вместе с 39 членами экипажа. Лишь позже в ходе расследования оказалось, что виной всему — маленькая уплотнительная прокладка на одном из узлов гидравлической системы. Она должна быть сделана из меди, но в ходе одного из бесчисленных ремонтов кто-то вместо нее поставил шайбу из паронита, совершенно не приспособленную к перепадам давления.

Прокладка со временем прохудилась, горючая жидкость начала протекать, скопились легко воспламеняющиеся пары. Небольшая искра — и первый отсек вспыхнул. Через открытую переборку пламя ворвалось во второй. Когда члены экипажа, дежурившие в третьем отсеке, попытались разведать ситуацию и приоткрыли дверь, то тоже начали терять сознание от угарного газа.

Благо переборку успели захлопнуть. Также во время воспламенения кто-то из матросов закрыл люк, ведущий в торпедный отсек. В противном случае вся подлодка была бы уничтожена.

В конце концов атомоход всплыл. Запустили дизель-генераторы и в течение нескольких часов провентилировали не затронутые огнем отсеки. На базу возвращались самостоятельно в течение четырех суток в надводном положении с наглухо загерметизированными первым и вторым отсеками.

Adam's Retouching Machine - первая версия "Фотошопа" 1940-х годов выпуска

Многие считают, что термин "фотошопить", т.е. обрабатывать фотоснимки при помощи популярной программы Adobe Photoshop, является достаточно современным термином. Но для многих может стать откровением, что технологии предварительной обработки фотоснимков имеют более древние корни, и для этого в 1940-х годах даже создавались специализированные устройства. Одним из таких устройств является Adam's Retouching Machine, устройство 68-летней давности, которое является прародителем современных инструментов редактирования фотографий и которое позволяло производить коррекцию негативов при помощи лупы и специального карандаша для ретуширования.

Устройство Adam's Retouching Machine, вес которого составляет 16 килограмм и которое было запатентовано в 1946 году, было создано изобретателем Лероем Адамсом (LeRoy Adams), жившим в Денвере, штат Колорадо. Его назначением является облегчение работы фотографов, которым требуется исправить дефекты или внести изменения в сделанные ими снимки. И вместо того, чтобы загрузить снимок в компьютер, как это делается сейчас, фотографу требовалось поместить негатив изображения на зеленую ткань, подсвеченную специальной флуоресцентной лампой и работать над ним, рассматривая результат в лупу.

Пятна на негативе закрашивались специальным карандашом, при помощи этого же карандаша на негатив снимка можно было нанести не существовавшие в момент съемки элементы, а при помощи других инструментов можно было убрать со снимка те элементы, которые фотограф считал лишними.

"Процесс ретуширования заключается в нанесении карандашом на негатив множества мелких, накладывающихся друг на друга прямых штрихов и кривых отрезков. Эти штрихи и отрезки должны быть очень малы и расположены столь равномерно, чтобы их не было заметно на снимке, отпечатанном с этого отретушированного негатива" - рассказывает Джон Сарджент Барнард (John Sargent Barnard), фотограф и коллекционер старинных фотоаппаратов, которому удалось приобрести оригинальное устройство Adam's Retouching Machine на одном из интернет-аукционов всего за 5 долларов.

"Основной особенностью изобретения Лероя Адамса является то, что эта машина способна сама обеспечить формирование микроскопических штрихов определенных размеров и равномерно распределенных по поверхности негатива. Это делается при помощи вибрационного устройства внутри машины, частота и амплитуда вибрации которого регулируется при помощи ручек на панели машины. Благодаря этому работа при помощи такой машины требует от фотографа меньшего мастерства в ретуши и может быть выполнена за более короткое время".

Потратив достаточно времени, труда и немного денег, Джон Сарджент Барнард восстановил свою машину Adam's Retouching Machine до полностью работоспособного состояния. "Самой тяжелой работой была очистка всех механизмов от набившейся за 50 лет хранения ее в подвале грязи" - рассказывает Барнард, - "Все механизмы и электропроводка сохранились в идеальном состоянии, единственно, что было повреждено - это лампа. И мне пришлось найти для нее современную замену".

12.06.1921 Командующим войсками Тамбовской губернии М.Н.Тухачевским выпущен приказ № 0116 о применении удушливых газов против повстанцев во время подавления восстания против советской власти в Тамбовской губернии.

Сын Семёна Фарады Михаил Полицеймако пишет в ФБ: "Усадьба Ляхово. Здесь снималась картина "Формула любви" 34 года назад. А сейчас так"

Профессор Легасов объясняет ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС, что от радиации им только лучше станет.

Дожить до расстрела

В 1949 году Главное военно-научное управление Генштаба, готовившее секретный «Стратегический очерк Великой Отечественной войны», разослало письма офицерам и генералам, занимавшим в начале блицкрига командные должности в пограничных округах, с просьбой предоставить воспоминания о боевых действиях летом 1941-го. Писать людям предлагалось, опираясь исключительно на собственную память, — ​большая часть документов дивизий, армий и округов, встретивших войну, оказалась в ходе тех самых боев, о которых просили рассказать, безвозвратно утрачена. Время к откровенности не располагало, и абсолютное большинство адресатов от ответа на запрос уклонились, причем многие, кто воспоминания все-таки прислал, просто ограничились пересказом доступных сводок Совинформбюро. Уже после смерти Сталина адресатам были направлены неоднократные напоминания, и ответы пошли более откровенные. В результате материалы только к концу 50-х были собраны, но так и остались в рукописи.

Год назад свидетельства из сборника были рассекречены и изданы.

Вот, например, воспоминания генерал-майора П. Афанасьева, в начале войны заместителя начальника инженерных войск Прибалтийского особого военного округа.

ИЗ ВОЕННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ  ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА П. АФАНАСЬЕВА, 1941 Г.

«…С наступлением темноты, как только прекратились налеты авиации, часть 34-й армии, а с ней и УНС РУЯ бежали. Артиллерия, имевшая конную тягу, большое количество материальной части побросала, т.к. лошади в большинстве были побиты…

Вследствие чего при приезде МЕХЛИСА был расстрелян перед строем личного состава штаба армии начальник артиллерии генерал-майор ГОНЧАРЕНКО.

Расстреливать ГОНЧАЧЕНКО было приказано начинжу армии полковнику ДУГАРЕВУ, который из-за отсутствия начальника штаба армии строил личный состав, в то же время являясь секретарем парторганизации штаба. На вопрос МЕХЛИСА «кто будет расстреливать?» комиссар штаба назвал его фамилию. ДУГАРЕВ и ГОНЧАРЕНКО в быту были друзьями, поэтому данный факт произвел на него сильное впечатление, и после этого ДУГАРЕВ стал просто пьяницей…»

Шел июль 1941-го.

Что такое «УНС РУЯ», я не знаю. О Мехлисе же много читал и слышал. В начале войны — ​главный политпропагандист Вооруженных сил. Человек, по всем без исключения отзывам, редкой личной храбрости, удивительного невежества в профессиональных военных вопросах и патологической жестокости. Где он появлялся, людей гнали в неподготовленные, бессмысленные атаки, неизменно заканчивавшиеся катастрофой, вслед за чем начинались недолгие поиски виноватых и бессудные расстрелы. В результате представителем Ставки Мехлиса на фронт посылать перестали, но число жертв его не подсчитано даже приблизительно.

Да один ли он такой был?!

Из перечня лиц высшего комначсостава, репрессированных в 1941 году. Данные составителей одного из первых сборников рассекреченных документов «Скрытая правда войны» (1992 г.).

Арженухин Ф.К. — ​генерал-лейтенант авиации, Володин П.С. — ​генерал-майор авиации, Гольцев Н.Д. — ​генерал-майор, Гончаров В.С. — генерал-майор, Григорьев А.Т. — ​генерал-майор…

Всего 30 человек. Все впоследствии реабилитированы.

Общая же численность комначсостава старшего и среднего звена, который погиб в результате репрессий 1941 года, неизвестна, уточняют составители — ​историки П. Кнышевский, О. Васильева (нынешняя министр образования, кстати), В. Высоцкий и С. Соломатин.

А вот что пишет (уже в 2017-м) в своей книге «Война на весах Фемиды» Вячеслав Звягинцев (действительный государственный советник юстиции 3-го класса, бывший начальник аналитического отдела Арбитражного суда России).

ИЗ КНИГИ «ВОЙНА НА ВЕСАХ ФЕМИДЫ», 2017

«Работа военной Фемиды в годы войны действительно изобилует белыми пятнами. Если с довоенными репрессиями в армии мы в основном «разобрались», то применительно к военному времени — ​до сих пор на глазах повязка. Не у Фемиды — ​у нас с Вами! Официальная судебная статистика абсолютно не отражает реалий того времени. Опубликованные в последние годы таблицы и списки (даже о количестве репрессированных лиц из высшего комначсостава) далеко не полные.

На самом деле, по подсчетам автора, только за первый военный год (с 22 июня 1941 года по 21 июня 1942 года) было подвергнуто арестам 107 человек (1 маршал, 72 генерала, 6 адмиралов, остальные — ​командиры дивизий и высший политсостав; из них 45 чел. приговорили к расстрелу, в т. ч. 34 генерала, 10 чел. умерли в заключении).

Причем, надо заметить, этот список далеко не полный. В него не вошли генералы, арестованные до войны, но осужденные в годы войны; генералы, точная дата ареста которых неизвестна (генерал-майоры К.Я. Архипчиков, Я.П. Лиепиньш, А.Н. Крустыньш, генерал-майоры артиллерии В. И. Жилис, Г.Ф. Бреде и другие, арестованные летом 1941 г.), а также генералы, заочно осужденные Военной коллегией Верховного суда СССР.

Добавим к этому, что, по данным исследователя А. Печенкина, в период Великой Отечественной войны погибли и умерли от различных причин 458 генералов и адмиралов. Репрессиям подверглись свыше 90 генералов и адмиралов. Из них 54 чел. погибли (48 — ​расстреляли, 6 — ​скончались в тюремных застенках), что составило почти 12 процентов общих потерь советского генералитета за весь период войны…»

Это — ​генералы! А что говорить об офицерах, сержантах, рядовых?

ДОКУМЕНТ ОТ 3.07.1941

«…За период с 29 июня по 1 июля в частях 6-го стрелкового корпуса задержано дезертиров и возвращено на фронт до 5000 человек. 3-м отделом (особым отделом. — ​П. Г.) расстреляно по корпусу 100 человек дезертиров.

Из числа бежавших с фронта командирами частей расстреляно за дезертирство 101 человек.

В 99 сд (стрелковой дивизии. — П. Г.) из числа приписников западных областей УССР во время боя 80 человек отказались стрелять. Все они командованием расстреляны перед строем.

Командир роты 895 сп 139 сд … (фамилия снята цензурой архива. — ​П. Г.) во время боя самовольно снял роту с фронта и пытался отходить. Командир дивизии генерал-майор Смехотворов тут же застрелил его…»

Историк ленинградской блокады Никита Ломагин приводит докладную записку особого отдела НКВД Ленинградского фронта, адресованную представителю Ставки Ворошилову: только с мая по декабрь 1942 года за шпионаж, вредительство, изменнические намерения, пораженческую агитацию, дезертирство и членовредительство было арестовано почти четыре тысячи солдат и офицеров, из них к высшей мере наказания приговорены 1538 человек.

И еще документ, с которого снят гриф секретности. Приказ войскам Юго-Западного фронта от 12 декабря 1941 г.

ТЕКСТ РАССЕКРЕЧЕННОГО ДОКУМЕНТА ОТ 12.12.1941

«Военный прокурор ЮЗФ представил мне данные, свидетельствующие об имеющих место случаях превышения власти, самочинных расстрелах и рукоприкладстве со стороны отдельных командиров частей по отношению к своим подчиненным.

Нередко эти действия совершались в пьяном состоянии на виду у красноармейских масс и местного населения. (Следуют примеры.)

Эти и подобные им другие возмутительные факты имели место уже после издания Приказа наркома обороны т. СТАЛИНА И.В. № 0391 от 4 октября 1941 г. «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями» и свидетельствуют о грубейшем игнорировании некоторыми командирами частей этого важнейшего приказа… Командующий войсками ЮЗФ С. Тимошенко, член Военного совета ЮЗФ Н. Хрущев».

В послевоенные десятилетия обо всем этом не упоминалось и вслух не говорилось. А что говорилось?

Законы военного времени способствовали созданию наиболее благоприятных условий для разгрома фашистских захватчиков. Они обеспечивали единство действий армии и народа, слияние фронта и тыла в единый боевой лагерь. Проведение этих законов в жизнь повышало у советских людей чувство долга, политическую и трудовую активность, ответственность за выполнение возложенных на них обязанностей. Всей своей деятельностью судебные органы воспитывали граждан СССР в духе преданности Родине и делу социализма, в духе точного и неуклонного выполнения законов Советского государства и прежде всего законов военного времени, бережного отношения к социалистической собственности, добросовестного и честного отношения к государственному, общественному и воинскому долгу, уважения правил социалистического общежития.

Характерной особенностью деятельности военных трибуналов во время войны была меткость и гибкость судебной репрессии. Сурово карая шпионов, предателей, паникеров и злостных дезертиров, военные трибуналы в то же время применяли к лицам, совершившим преступления, не представлявшие особой опасности, или случайно провинившимся, отсрочку приведения приговоров в исполнение до окончания военных действий с направлением осужденных в штрафные части, где им предоставлялась возможность искупить свою вину перед народом.

Во время войны был усилен надзор за строгим соблюдением законов, направленных на укрепление обороны СССР…

И вот в 8-м номере журнала «Государство и право» за 1995 год генерал-полковник юстиции А. Муранов опубликовал статью «Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны», в которой впервые были опубликованы статистические данные. Очень серьезно меняющие наши представления о том, как мы воевали и как победили.

За годы войны трибуналами было осуждено 2 530 663 человека. Из них смертный приговор вынесен 284 344.

Из них расстреляно 157 593. Сто пятьдесят семь тысяч пятьсот девяносто три человека! Примерно пятнадцать дивизий!

И это без учета работы судов общей юрисдикции, особого совещания при НКВД и внесудебных расстрелов органами СМЕРШ, заградотрядами и наводящими порядок в войсках разнообразными мехлисами. Да еще давайте учтем последствия знаменитого приказа Ставки № 270 от 16 августа 1941 года: «…Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава… Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и, если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, — ​уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи…»

Но подсчитаны только приговоры трибуналов. С четкой раскладкой по годам:

За что же судили?

За воинские преступления — ​792 192 человека, за общеуголовные — ​1 266 483 и, наконец, за контрреволюционные — ​471 988.

Почти полмиллиона контрреволюционеров было обезврежено, подумать только!

В том числе те, кто сказал в кругу товарищей: «Все-таки «мессер» — ​хороший у фрицев самолет, мать его так!» В том числе те, кто поделился сорокой на хвосте принесенной новостью из соседнего батальона… В том числе те, кто подобрал немецкую листовку и сунул в карман для самокрутки…

Все это считалось «изменой Родине».

Дошло до того, что в ноябре 1942 года начальник Главного управления военных трибуналов наркомата юстиции и главный военный прокурор Красной армии были вынуждены издать совместную директиву «О необоснованном возбуждении дел и осуждении военнослужащих по ст. 58–10, ч. 2 УК при обнаружении фашистских листовок, когда не обнаружено злонамеренности лиц, у которых обнаружены листовки».

А если особисту захотелось обнаружить именно «злонамеренность»?

В сентябре 42-го особый отдел 56-й армии арестовал 24-летнего офицера Елизара Мелетинского, обвиненного в шпионаже. Он знал немецкий, служил в разведроте, и погубили его найденные в полевой сумке русско-немецкий разговорник и книга лютеранских псалмов, офицер забрал их у пленного. Это послужило основанием военному трибуналу приговорить будущего всемирно признанного лингвиста к десяти годам лагерей — ​«за антисоветскую агитацию с целью разложения Красной армии». В приговоре было уточнено, что еврей Мелетинский «восхвалял фашистский строй и Гитлера». В своих послевоенных воспоминаниях Мелетинский напишет, что среди других вместе с ним арестованных и ложно обвиненных в государственной измене оказались два совсем юных неграмотных парня, призванных из соседней деревни. Их приговорили к смертной казни и расстреляли.

Уже упомянутый генерал Муранов отмечал, что «наибольшее число неправомерных приговоров во время ВОВ было вынесено по делам о контрреволюционной пропаганде и агитации». Эти дела были особенно просты для расследования и сильно способствовали карьерному росту следователей.

Другой генерал, наш современник, недавний замминистра последовательно в нескольких силовых ведомствах, решил высказаться в фейсбуке на тему:

«Штрафные роты и штрафные батальоны как особая форма военного гуманизма».

«В боевой обстановке реальной большой войны, — ​пишет он, — ​единственной эффективной формой наказания за широкий спектр преступлений является расстрел… Наличие возможности отправить совершившего преступление военнослужащего (рядового или сержанта) в штрафную роту, а офицера — ​в штрафной батальон, вместо того чтобы расстрелять его на месте, существенно меняет как ситуацию управления в боевом подразделении, так и дисциплинарную практику».

А теперь посмотрим на статистику применения смертной казни на фронтах Второй мировой нашими союзниками по Антигитлеровской коалиции.

Британские военные трибуналы приговорили к смерти 40 своих военнослужащих, французские — ​102, американские — ​146.

«Патриот» скажет: вот так они и воевали, сдувая с себя пылинки!

Но неужели действительно наша армия оказалась самой недисциплинированной и самой ненадежной?

У нас, напомню, таких «пылинок» набралось на 15 дивизий — ​мародеров, дезертиров, самострелов, изменников, террористов, диверсантов, контрреволюционеров, паникеров, трусов… Не оскорбительно ли звучит по отношению к армии-победительнице? Но, может быть, это просто такая наша национальная традиция — ​бить своих так, чтобы чужие боялись? Готовя этот материал, я долго искал данные по старой царской армии времен Первой мировой войны. Сводной цифры не нашел, никто из знакомых историков подсказать не смог. Но с 1905 по 1917 год повешено и расстреляно в России было — ​3087 человек.

Остается только для полноты картины обратиться и к статистике вермахта. За пять лет войны, с 1 сентября 1939 по 1 сентября 1944 года, по приговорам германских военных трибуналов казнено 7810 человек.

Давайте уж договорим до конца: либо — ​либо. Либо карательные органы советской власти, используя невиданные в мировой военной истории террористические практики, обеспечили победу в войне армии, не желающей и не способной защищать Родину. И тогда вечная наша им благодарность за это. Либо — ​победа пришла ВОПРЕКИ всем их стараниям.

Злобный, лживый, бесчеловечный режим просто не знал другого способа бороться за свое существование.

Из всего комплекса многовековой народной мудрости он усвоил только одно: лес рубят — ​щепки летят, но весь лес перевести на щепки не сумел. Народ выстоял и перенес даже это.

24 мая 1945 года Сталин на приеме в Кремле произнес свой знаменитый тост.

ТОСТ СТАЛИНА. 24 МАЯ 1945

«У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода.

Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии.

И это доверие русского народа советскому правительству оказалась той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — ​над фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!..»

Чтобы никто не смог сказать Сталину: «Вы не оправдали наших ожиданий», и работала не покладая рук огромная карательная система, крушившая без разбору и тех, кто действительно не верил «в правильность политики своего правительства», и тех, кого только заподозрили в этом.

И последнее.

Сталин назвал цифру военных потерь Советского Союза, не особенно даже заморачиваясь ее правдоподобием: 7 миллионов. Хрущев повысил ее до 20. При Горбачеве она выросла до 27…

Скорее всего, точную цифру мы узнать не сможем никогда, не захороним всех «пропавших без вести» на полях от Бреста до Вязьмы, от Варшавы до Будапешта.

Два года назад на слушаниях в Государственной думе прозвучала новая ошеломляющая цифра: 42 миллиона. Нормальное человеческое сознание воспринять ее неспособно.

«Можем повторить»?

Замалчиваемые аспекты жизни в позднем СССР

----------------------------------------------------------------------------------------------