ультиматум молотова

Журнал «Крокодил», №03, январь 1953 года.

«Органами Государственной безопасности раскрыта террористическая группа врачей — вредителей, наёмных агентов иностранных разведок».

женщины в СССР

Думаю, вы неоднократно замечали и на старых фото, и в старых фильмах то, что женщины в те годы выглядели на 10-15 или даже 20 лет старше, чем их ровесницы в наши дни.

Фанаты СССР не устают рассказывать сказки о том, как всем хорошо жилось в Стране Всеобщего Счастья (тм), а лично для меня одним из главных показателей качества жизни в стране является то, как выглядят в этой стране женщины — сразу становится понятно, какие приоритеты есть у этого государства. Так вот, в СССР с этим всё было очень и очень плохо.

Как представляют советских женщин фанаты СССР.

В представлении любителей СССР все советские женщины выглядели примерно так, как героиня вот этого рисунка художника Валерия Барыкина — фигуристые, подтянутые, модно и сексуально одетые, с хорошей кожей и зубами, всегда улыбающиеся и на всё готовые. Многие любители СССР постят рисунки Валерия в "Одноклассниках" с подписями вроде "ставь класс, если помнишь, как хорошо жилось в СССР!"

На самом деле художник Валерий Барыкин создал целую серию рисунков, которые в ироничной форме копируют американский стиль "пинап" и обыгрывают всякие фривольные ситуации в декорациях советской эпохи. Это именно что ироничные рисунки, потому что советские женщины никогда так не одевались и не выглядели (даже белья такого в СССР не было), а весь их внешний вид и позы скопированы с американских плакатов середины XX века — их рисовали для поднятия настроения солдатам в казармах (отсюда и название - "pin up", "приколи к стене"), поэтому все женщины на них имеют подчеркнуто сексуальный и фривольный типаж.

Но фанатов СССР это не останавливает, и они продолжают постить эти картинки в качестве "живого доказательства классной жизни в СССР")

Как советские женщины выглядели на самом деле.

А теперь давайте посмотрим, как советские женщины выглядели на самом деле, спустимся так сказать с небес на землю. На фото выше изображены две героини фильма "Осенний марафон", которых играли советские актрисы Марина Неелова и Наталья Гундарева — те самые советские женщины, которые выглядели даже получше многих "среднестатистических советских женщин", так как по своей профессиональной деятельности следили за собой и в целом не сильно напрягались (не клали шпалы, не работали на заводе, не валили лес в тайге и т.д.).

Как вы думаете, сколько лет актрисам на фото? Ради интереса покажите снимок иностранцам и задайте этот вопрос. Я сделал подобный эксперимент и получил следующие ответы — "той, что слева (Нееловой) года 52-54, той что справа (Гундаревой) — около 60". Лично у меня примерно такое же впечатление — овал лица, контур век, морщины и прическа создают впечатление именно о таком возрасте актрис.

Сколько же лет актрисам этого фильма было на самом деле? Открываем "Википедию", заглядываем в фильмографию актрис и видим, что Неёловой во время съемок было 32 года, а Гундаревой — около 30 лет. 30 лет, Карл! Сейчас в 30 лет женщины выглядят как вчерашние школьницы — совсем ещё девочки — а в СССР это были уже вполне себе "старые тётки" с поплывшими лицами и погасшим взором.

Можно конечно сказать, что это такие роли и грим, но на самом деле Неелова и Гундарева и в других ролях выглядят не лучше, да и остальные советские актрисы в большинстве своём не блещут молодостью. Вспомните, к примеру, актрису Светлану Немоляеву из фильма "Служебный роман" — на момент съёмок ей было 39 лет, а в фильме она выглядит лет на 60, если не больше.

Почему советские женщины так быстро старели?

В этом есть целый комплекс причин, заключающийся в самом образе жизни и образе мышления советской женщины. Во-первых, хорошо выглядеть и следить за собой в СССР считалось моветоном — хорошо выглядящая женщина походила на "нетрудовой элемент" или даже на "женщину легкого поведения". Женщина в СССР — это шпалоукладчица, освоитель целины или на худой конец — солдатская мать, её предназначение — расшибить себя в лепешку ради государства. В советских фильмах и остальной пропаганде всячески высмеивались хорошо выглядящие и следящие за собой женщины, из них делали антигероев на фоне какой-нибудь героини Маши, которая в ватнике лезет ночью в -30 на опору ЛЭП натягивать оборвавшийся провод.

Как следствие такой доктрины — в СССР отсутствовали нормальные средства по уходу за волосами, зубами и кожей — шпалоукладчицам и монтажницам кранового оборудования не пристало следить за собой, нужно целыми днями думать о Коммунизме. Страна, запустившая человека в космос, не могла выпустить нормальные женские прокладки и нормальный крем для лица, а зубы предлагала чистить абразивным порошком, который полностью истирал зубы годам к 35, если не раньше.

Те дамы, кто избежал тяжелой работы и более-менее устроился в жизни (как те же Гундарева и Неелова), всё равно не были защищены от бытового советского рабства — в СССР считалось, что женщина должна "тянуть семью", всех обшивать и обстирывать, готовить завтрак, обед из трех блюд и ужин, проверять уроки у детей, ходить на родительские собрания, водить детей на кружки и секции, а также мотивировать и всячески ублажать мужа (а часто и потакать его алкоголизму) — именно так в СССР жило 85% (если не больше) женщин.

Добавьте к этому ежедневное стояние в очередях, скандалы и стрессы, приплюсуйте плохое питание — и вы сами увидите все причины, почему советские женщины в 30 лет выглядели на 50 или даже старше.



А что сейчас?

Фанаты СССР не устают приводить всякие доводы, почему в СССР было хорошо — мол, рождаемость была какой высокой, вы только посмотрите! О том, что высокая рожадемость характерна прежде всего для малоразвитых стран, в которых нет средств контрацепции, и большинство рожденных таким образом детей являются нежеланными (что откладывает отпечаток на всю их дальнейшую жизнь) — фанаты СССР вспоминать не любят.

А лично я вижу соверешнно другое — современные женщины выглядят на 20 лет моложе, чем их ровесницы в СССР. Нынешняя тридцатилетняя барышня — это совсем ещё девчонка, которой могут не продать пиво в магазине, а к нынешним пятидесятилетним следящим за собой дамам на улице нередко обращаются "девушка". Их ровесницы в СССР уже имели согнутые спины, золотые зубы и ходили в платочках на голове и с тележками на колёсиках.

Именно это и есть для меня показателем прогрессивности — хотите узнать правду о жизни в той или иной стране? Посмотрите на её женщин, а не слушайте сказки про космос и ядерные бомбы — они не имеют никакого отношения к жизни 99,99% населения.

буквально вчера пытались доказать опять , что сериал "Чернобыль" очерняет быт СССР. ну что ж. посмотрим.

Коллектив предприятия собран послушать по вот этому ящику в центре передачу про похороны Андропова. Предприятие естественно в это время не работает. Занавесок на окне нет, на стенах наверное фотографии передовиков, ящик стоит на салфеточке. жаль не т плача как при похоронах Ким Чен Ира.

Сломалось подобие машины. Сиди в грязи и пробуй чет там напильником подтесать. А вдруг сработает.

Хореографическое училище. Не провинция. Ленинград. Все настолько в грязи и засрано, что кажется Обама тут учился своему черному делу.

А это митинг. Все как всегда в грязи. Несут палки.

Смысла в митинге было б никакого. Да и интереса б такого не было, если б на месте нельзя было б нормально накатить по-дешмански.

Местные одобрительно накатывают на все лозунги на митинге.

После митинга аксессуары стоит и прибрать. Мусорник в виде блюющего пингвина уже наполнен цветами. Вернее как цветами... ветками. Тогда даже ветки ивы за цветы могли прокатить. Одежда как всегда не особо по размеру.

Лозунги на митингах тоже вполне понятные среди пролетариата. Если б позволила цензура, то лозунг "заебись" стал бы самым популярным.
 

Тут тоже все понятно. Мы - за вас! И скорее всего против них.

Это бригадир поясняет крестьянам величие страны. А то жрут какую-то баланду и не понимают. Партработник в галстуке одобряе.

Выступление таланта в актовом зале. Все как в лучших театрах Парижа. Инструмент и пол в стиле ретро. Трубы на стенах, умывальник.

Мужик несет в автобус огромную рыбу. Купил? Словил? Не думаю.

Веселый новогодний утренник. 2 парня с завязанными глазами суют друг другу в рот огурцы. Не подумайте, что свежие. Их в такое время не достать. Пацан по центру в ахуе. Остальные довольны.

Нет. Фото не послевоенное. Многоэтажки как раз построены. Видны даже валы земли справа и остатки кирпичей вокруг. Хотя да, вид как после войны.

Это просто труба прорвала. Все норм. Так будет минимум 3 месяца, но обычно полгода. Потом закопают и труба почти сразу опять прорвет.

Пикап-мастера. Куртка поверх выпирающего снизу мятого пиджака это просто стильно и модно.

Как стать миллионером? Просто сдай бутылки!

Счастливые родители.

Смотрящие по району авторитеты. Бабки решают все.

А капуста так вообще везде. Правда качество не очень. И воняет.

Чисто праздник. 2 батареи, железная посуда, торт.

Забытый советско-фашистский штурм Брестской крепости в 1939 г.

22 сентября в Бресте проходил советско-фашистский парад. Что этому предшествовало и что было потом?

Брестская крепость накануне немецкого штурма. Только над воротами ещё не советское знамя, а польский орёл:



2 сентября 1939 года Брестская крепость впервые подверглась бомбёжке со стороны немцев: германская авиация сбросила 10 бомб, повредив «Белый дворец». В казармах крепости в это время располагались маршевые батальоны 35-го и 82-го пехотных полков, ряд других достаточно случайных частей, а также мобилизованные резервисты, ожидавшие отправки в свои части.

Задуманная и построенная Россией как комплекс мощных оборонительных укреплений, после окончания Первой мировой войны Брест-Литовская крепость уже не рассматривалась военными как серьезное препятствие боевым действиям, и использовалась в качестве ППД – пункта постоянной дислокации – для размещения частей и подразделений.

Гарнизон города и крепости был подчинён оперативной группе «Полесье» генерала Клееберга.

Францишек Клееберг

Начальником гарнизона 11 сентября был назначен отставной генерал Константин Плисовский, который сформировал из имевшихся в его распоряжении подразделений общей численностью 2−2,5 тыс. человек боеспособный отряд в составе 4 батальонов: трёх пехотных и инженерного.

Между прочим, в Российской империи Плисовский служил штабс-ротмистром в 12-м гусарском Ахтырском генерала Дениса Давыдова, Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны полку, был участником Первой мировой войны.

Константин Плисовский

Гарнизон располагал несколькими батареями, двумя бронепоездами и танками времён Первой мировой войны «Рено FT-17». Противотанкового оружия у защитников Брестской крепости не было; между тем, им пришлось иметь дело именно с танками.

К 13 сентября из крепости были эвакуированы семьи военнослужащих, мосты и проходы заминированы, главные ворота заблокированы танками, на земляных валах устроены окопы для пехоты.

На Брест наступал ХIX бронетанковый корпус генерала Гудериана. Гудериан имел приказ захватить город, не допустив отступления гарнизона на юг для соединения с основными силами польской оперативной группы «Нарев». Немецкие части имели превосходство над защитниками крепости в пехоте в 2 раза, танках — в 2 раза, артиллерии — в 6 раз.
Гудериан полагал, что 80-ти танков полка будет вполне достаточно, чтобы подавить сопротивление и захватить крепость. Основные силы корпуса устремились к Бресту, охватывая его бронированными клещами с севера и востока, разрывая железнодорожные коммуникации, с ходу проскакивая мелкие населенные пункты.

Что им это устаревшее сооружение на восточной окраине Польши, когда вся страна уже практически завоевана! Разве найдутся безумцы, способные остановить танковую армаду, готовые в безвыходной ситуации лезть под пули и бессмысленно погибнуть? Нашлись.

Согласно польскому историку Ю. Тыма, основную часть гарнизона Брестской крепости в сентябре 1939-го составляли белорусы и украинцы

Белорусские солдаты Войска Польского, герои обороны Брестской крепости в сентябре 1939 г. (из экспозиции музея обороны Брестской крепости)

14 сентября 1939 г. 77 танков 10-й танковой дивизии (подразделения разведывательного батальона и 8-го танкового полка) попытались взять город и крепость с налёта, но были отбиты польской пехотой при поддержке 12 танков FT-17. Все польские танки при этом были подбиты. В тот же день немецкая артиллерия и авиация начали бомбардировку крепости. На следующее утро после жестоких уличных боёв немцы овладели большей частью города. Оборонявшиеся отступили в крепость.

Утром 16 сентября немцы (10-я танковая дивизия и 20-я моторизованная дивизии) начали штурм крепости, отбитый гарнизоном; к вечеру они овладели гребнем вала, но прорваться далее не смогли. Большой урон немецким танкам нанесли два поставленные в воротах крепости FT-17.

При штурме был смертельно ранен адъютант Гудериана.

Пара FT-17, заблокировавших северные ворота крепости

Свидетельство очевидца тех событий М. Семенюка: «Я был капралом, командиром пулеметного взвода. Первый раз германец ударил ночью. Со стороны города пошли танки и пехота. Они сбросили наших с внешних валов крепости. Но дальше продвинуться не смогли. Утром начала гвоздить артиллерия – это был сущий кошмар. Фугасы просто перепахали цитадель. Потом атаки немцев. Первая, вторая, третья… Наши пулеметы выгодно стояли на оборудованных позициях, резали немецкую пехоту кинжальным огнем. Но и в крепости рвались снаряды, от обстрела погибло много наших людей. Жаль, боевые были хлопцы, как один вставали в атаку. Ночью я вместе с товарищами подбирал и увозил убитых на Тересполь. Это сразу за рекой. Тереспольский мост мы удерживали до последнего…

Основной штурм был предпринят гитлеровцами 15 сентября. С разных направлений по цитадели наносили удары одной моторизованной и двумя танковыми дивизиями. Танки почти прорвались к северным воротам крепости. Ее защитники забаррикадировали ворота громоздкими «Рено», выкатили пушки, включая зенитки, на прямую наводку. Оставляя убитых, штурмовые группы Гудериана откатились назад. На рассвете 16-го над крепостью загудели бомбардировщики. Оставалось только пять стволов артиллерии, казематы и подвалы были переполнены раненными. Около десяти утра начался новый штурм. Два немецких батальона, усиленных танками, атаковали укрепления вблизи брестских ворот. Часть валов была потеряна. Отчаянные попытки отбить их успеха не имели. Генерал Плисовски был ранен, его заместитель полковник Хорак контужен. Оставалось два варианта: погибнуть или постараться выйти из осажденной крепости».

Всего с 14 сентября оборонявшиеся отбили 7 атак, потеряв при этом до 40 % личного состава; сам Плисовский также был ранен. Силы захватчиков Брестской крепости – танкового корпуса генерала Гудериана, состоявшего из четырех дивизий, и защитников – разрозненных маршевых и караульных подразделений – были несоизмеримы. Выдержав трое суток непрерывных атак, бомбежек и артобстрелов защитники крепости отступили. В ночь на 17 сентября Плисовский отдал приказ покинуть крепость и перейти через Буг на юг. Под покровом ночи по единственному не захваченном немцами мосту войска II Речи Посполитой ушли в Тереспольское укрепление и оттуда в Тересполь.

Не заметив отхода, немцы всю ночь с 16 на 17 сентября продолжали пускать на крепость тяжелые снаряды, сотрясая землю и заставляя дребезжать стекла в городе. Как оказалось впоследствии, генерал Плисовский принял удивительно своевременное решение. Отступление сопровождалось стычками с немецкими патрулями, авангардом подразделений, получивших задачу перекрыть дорогу на Тересполь. Еще немного, и уходить было бы просто некуда.

Вацлав Радзишевский

В крепости остались только добровольцы — части 82 пехотного полка во главе с командиром маршевого батальона капитаном Вацлавом Радзишевским, прикрывавшие отход основных сил с генералом Плисовским. После минирования дороги и взрыва моста они должны были присоединиться к основным силам отступавших.
Но ночью 17 сентября остатки батальона с одним артиллерийским орудием скрытно заняли форт Граф Берг (форт Сикорского), который немцы считали пустым. Немцы вошли в Цитадель утром 17-го сентября. Обнаружив свою ошибку только 19 сентября, немцы предложили оборонявшимся сдаться, однако Раздишевский ответил отказом. С утра 20 сентября немецкие войска начали методично обстреливать оставшихся защитников крепости несколькими гаубицами. Однако пехотных атак не предпринимали.
Положение изменилось 22 сентября 1939 года, когда части 29 танковой бригады РККА во главе с комбригом Кривошеиным вступила в Брест. Местные коммуняки собрали людей и вручили хлеб-соль красноармейцам в предместьи Бреста на ул. Шоссейной (сейчас ул. Московская) перед Кобринским мостом под «брамой» (деревянной аркой), которую накануне воздвигли и украсили цветами, еловыми ветками и транспарантами.
В соответствии с разграничением сфер интересов по дополнительному секретному протоколу к пакту Молотова-Рриббентропа, Брест-Литовск становился советской территорией. И на следующий день немецкие войска должны были покинуть город. Но для демонстрации советско-германской дружбы военачальники решили расстаться красиво. И раз уж две армии встретились как друзья, как союзники, которые вместе провели успешную боевую операцию, то по всем традициям это надлежало отметить. И они решили провести совместный парад. Прощальный — немцы же уходили. Недалеко, на ту сторону Буга.

Советско-немецкий парад и передача города от вермахта частям РККА. 

Торжества начались на следующий день после прихода советских войск, 23 сентября, в 16.00. Обычно парады принимает один человек. На этот раз принимавших было двое. На деревянную трибуну в центре Бреста поднялись два командира в парадной форме: выпускник Казанского танкового училища Хайнц Гудериан и выпускник Военной академии имени Фрунзе Семен Кривошеин.

Это было искреннее торжество. Солдаты двух армий на улицах Бреста обменивались папиросами, офицеры угощали друг друга пивом.





К вечеру 22 сентября 1939 года после артиллерийской подготовки на штурм форта Граф Берг при поддержке броневиков, пошли подразделения Красной Армии. Защитники форта отразили три атаки и даже подбили один бронеавтомобиль из единственной имеющейся пушки. Второй броневик свалился в ров. Следующие попытки подавить очаг сопротивления советскими войсками были предприняты 24 и 25 сентября. Они, как и предыдущие, не имели успеха. 26-го за форт взялись серьёзно. После обстрела из тяжелых артиллерийских орудий, ожесточённые атаки возобновилась. Остатки гарнизона снова отразили атаки и, несмотря на тяжелые потери, снова выстояли и в очередной раз отклонили предложение сдаться.

Ночью с 26 на 27 сентября оставшиеся в живых защитники решали сложный вопрос, вести бой дальше и погибнуть, или прекратить сопротивление. К этому времени им уже стало известно, что Польша как государство побеждена и разделена, правительство выехало за границу. Капитан Радзишевский отдал подчинённым последний приказ: разойтись и самостоятельно пробиваться к своим домам и семьям. Аналогичным образом поступил и сам капитан. Несмотря на блокирование форта, попытка вырваться из окружения удалась. Радзишевский пробрался к своей семье в Кобрин, но органы НКВД его нашли и арестовали. Дальнейшие следы капитана затерялись в ГУЛАГе. По другим данным, останки В.Радзишевского покоятся в Катынском лесу.


29-я бронетанковая бригада РККА комбрига Кривошеина продолжила преследование генерала Плисовского. То, что не удалось немцам, сделали их союзники большевики — в конце концов Плисовский попал в советский плен и был казнён советскими палачами в апреле 1940 г. в Харькове. Он с честь служил в армии Российской империи, и в польской армии служил достойно.


После советского вторжения 17 сентября, войска Клееберга сосредоточились в Ковеле. Всего у него было около 20 тыс. человек: две пехотные дивизии (59-я и 60-я; последняя отличалась своей боеспособностью); кавалерийская бригада, два отдельных полка: уланский и коннострелковый. 22 сентября Клееберг принимает решение о выступлении на запад на помощь осаждённой Варшаве. 27 сентября его войска переправились через Западный Буг. Но, испытывая недостаток в продовольствии и боеприпасах, Клееберг решил прежде двинуться в Демблин, где были крупные военные склады. Получив 1 октября известия о капитуляции Варшавы, он решил двигаться далее на запад в лесные массивы и начать партизанскую войну. 2 октября в районе Коцка он вступил в боевое соприкосновение с немецкими (13-я и 29-я моторизованные дивизии) и подходившими с востока советскими войсками.
В ходе этих боев Клееберг захватил несколько десятков красноармейцев — пленных и перебежчиков, половина из которых вступила в его отряд и отличалась храбростью в боях.


Погибшие во время боев польские защитники крепости

Хотя эти бои были в целом успешны для поляков, недостаток продовольствия и боеприпасов заставил их 5 октября капитулировать перед немцами. После капитуляции Клееберг был заключен в офлаг IV-B Кёнигштайн под Дрезденом; умер 5 апреля 1941 г. в военном госпитале в Вайссер-Хирше под Дрезденом.

Клееберг остался известен тем, что дольше всех оказывал сопротивление немцам в 1939 году и не потерпел от них военного поражения. Вечная память герою!

Нацистский военачальник Гудериан, отдавая дань солдатам Бреста 1939 г., вынужден будет признать, что «его части понесли значительные потери». В архивах не осталось документов, подтверждающих суммарные потери захватчиков во время штурма крепости. Возможно, их никто не подсчитывал. Но в донесении одного из полков 20-й моторизованной дивизии указано, что в течение только 15 сентября 1939 года потери полка составили более 130 человек убитыми и около 230 – ранеными.

Если говорить о польской кампании в целом, то в 1947 году в Варшаве был опубликован «Отчет о потерях и военном ущербе, причиненном Польше в 1939 – 1945гг.». Потери своих войск в Сентябрьской кампании 1939 года поляки оценивают в 66,3 тысяч человек.
Гитлеровская армия, по мнению историков, потеряла 16 тысяч, а если сюда приплюсовать раненных и пропавших без вести, то Сентябрьская кампания стоила Германии 44 тысяч человек.
Для сравнения потери немцев в сентябре 1939 г. — 16,400 чел. А в июне 1941 — 22,000 чел.
Эта разница особенно впечатляет, если учесть, что польская армия была во много раз меньше советской, не говоря уж об авиации и танках, а темпы продвижения немцев были приблизительно равными в этих кампаниях. Так что совдеповским баснописцам лучше этими сравнениями и не позориться…

Что же касается «брестской крепости», т. е. Брестского укрепрайона (УР № 62), то прискорбная (если не сказать — позорная) история его разгрома была описана ещё в 1961 г. в секретном (на момент издания) исследовании «Боевые действия войск 4-й Армии», написанном генерал-полковником Сандаловым — бывшим начальником штаба той самой 4-й Армии Западного фронта, в полосе обороны которой и находился УР № 62. К 1 июня 41-го на 180-километровом фронте Брестского укрепрайона было построено 128 долговременных огневых сооружений, и ещё 380 ДОСов находилось в стадии строительства. Так мало их было потому, что большая часть из этих 180 километров приходилась на абсолютно непроходимые для крупных воинских формирований болота белорусского Полесья, и узлы обороны УРа прикрывали лишь редкие в тех местах проходимые участки границы.

Немцы практически не заметили существования Брестского укрепрайона. В донесении штаба группы армий «Центр» (22 июня 1941 г., 20 ч. 30 мин.) находим только краткую констатацию: «Пограничные укрепления прорваны на участках всех корпусов 4-й армии» (это как раз и есть полоса обороны Брестского УРа). И в мемуарах Гудериана, танковая группа которого в первые часы войны наступала на брестском направлении, мы не найдём ни единого упоминания о каких-то боях при прорыве линии обороны Брестского укрепрайона. Непосредственные участники взятия Бреста оставили такие воспоминания:
«Утром 45-й разведывательный батальон (оцените состав сил, выделенных для овладения важнейшим дорожным узлом) получил задачу очистить город Брест-Литовск, обезвредить группу противника, вероятно, находящуюся на гавном вокзале, и обеспечить охрану объектов в ближайшей округе… В самом городе, кроме потрясённого и испуганного гражданского населения, никакого противника не было. Затем сильная ударная группа направилась в казарму, расположенную на окраине города, где, по словам одного гражданского, приготовилась к обороне группа русских солдат. Но и это здание было пустым и покинутым. Только в одном из помещений мы нашли в шкафу 150 новеньких цеймсовских биноклей с отпечатанными на них советскими звёздами. По-видимому, их забыли забрать при отступлении…».

Можно ли верить рассказам «битых гитлеровских вояк»? В данном случае — да. В боевом донесении штаба 4-й Армии № 05 (11 ч. 55 мин. 22 июня) читаем: «6-я сд вынуждена была к 7.00 отдать с боями Брест (сколько же минут продолжались эти «бои»?), а разрозненные части 42-й сд собираются на рубеже Курнеща, Вельке, Черне, Хведковиж и приводят себя в порядок…». Что же касается обороны самой брестской цитадели, то в своей монографии Сандалов прямо и без экивоков пишет: «Брестская крепость оказалась ловушкой и сыграла в начале войны роковую роль для войск 28-го стрелкового корпуса и всей 4-й Армии… большое количество личного состава частей 6-й и 42-й стрелковых дивизий осталось в крепости не потому, что они имели задачу оборонять крепость, а потому, что не могли из неё выйти…». Что абсолютно логично. Крепость так и строится, чтобы в неё было трудно войти. Как следствие, из любой крепости трудно вывести разом большую массу людей и техники. Сандалов пишет, что для выхода из Брестской крепости в восточном направлении имелись только одни (северные) ворота, далее надо было переправиться через опоясывающую крепость реку Мухавец. Вот через это «игольное ушко» под градом вражеских снарядов и пытались вырваться наружу две стрелковые дивизии — без малого 30 тыс. человек. Абсолютно нелогичным было решение согнать в «ловушку» обветшалых бастионов Брестской крепости две дивизии, но причины, по которым это было сделано, едва ли будут когда-либо установлены. Конечный результат известен «Тяжёлые бои в крепости продлились ещё семь дней, пока 7 тыс. уцелевших красноармейцев, изголодавшихся и измождённых от отчаянной борьбы, не сдались в плен. Потери 45-й пехотной дивизии вермахта составили 482 убитых и 1 000 раненых». Какая же это «оборона крепости», если потери наступающих в разы меньше потерь обороняющихся?

Недорого заплатил противник и за прорыв Брестского УРа. «Большая часть личного состава 17-го пулемётного батальона отходила в направлении Высокое, где находился штаб 62-го укрепрайона… В этом же направлении отходила группа личного состава 18-го пульбата из района Бреста…». Вот так, спокойно и меланхолично, описывает Сандалов факт массового дезертирства, имевший место в первые часы войны. Бывает. На войне — как на войне. В любой армии мира бывают и растерянность, и паника, и бегство. Для того и существуют в армии командиры, чтобы в подобной ситуации одних — приободрить, других — пристрелить, но добиться выполнения боевой задачи. Что же сделал командир 62-го УРа, когда к его штабу в Высокое прибежали толпы бросивших свои доты красноармейцев? «Командир Брестского укрепрайона генерал-майор Пузырёв с частью подразделений, отошедших к нему в Высокое, в первый же день отошёл на Вельск (40 км от границы), а затем далее на восток…» Вот так — просто взял и «отошёл». Авиаполки ВВС Западного фронта, как нам рассказывали, «перебазировались» в глубокий тыл для того, чтобы получить там новые самолёты. Взамен ранее брошенных на аэродромах. Но что же собирался получить в тылу товарищ Пузырёв? Новый передвижной дот на колёсиках? Возможно, эти вопросы и были ему кем-то заданы. Ответы же по сей день неизвестны. «1890 г.р. Комендант 62-го укрепрайона. Умер 18 ноября 1941 года. Данных о месте захоронения нет» — вот и всё, что сообщает читателям «Военно-исторический журнал». Как, где, при каких обстоятельствах умер генерал Пузырёв, почему осенью 1941 г. он всё ещё продолжал числиться «комендантом» несуществующего укрепрайона — всё это по-прежнему укрыто густым мраком государственной тайны. Старший воинский начальник генерала Пузырёва, помощник командующего Западным фронтом по укрепрайонам генерал-майор И. П. Михайлин погиб от шального осколка ранним утром 23 июня 1941 г. В мемуарах И. В. Болдина (бывшего заместителя командующего Западным фронтом) обнаруживаются и некоторые подробности этого несчастного случая: «Отступая вместе с войсками, генерал-майор Михайлин случайно узнал, где я, и приехал на мой командный пункт…» Генерал Михайлин не отступал «вместе с войсками». Он их явно обогнал. 23 июня 1941 г. командный пункт Болдина находился в 15 км северо-восточнее Белостока, т. е. более чем в 100 км от границы. Солдаты «на своих двоих» за двое суток столько не протопают…

Длившаяся почти две недели оборона Брестской крепости польскими жолнежами в 1939 году показала, что старинные фортификационные сооружения, защищаемые отчаянными храбрецами, могут быть серьезным препятствием даже для вооруженного до зубов и многократно превосходящего по численности противника.
И Радзишевский, и Плисовский ушли из крепости непобежденными. Простые солдаты и офицеры, находившиеся под их командованием, проявили себя настоящими героями, и наверняка продолжали бы сражение, будь в этом хоть какая-то военная необходимость. Об их мужестве и героизме в наши дни вспоминают редко, но преуменьшает ли это величие подвига рядового труженика войны?