сколько стран участовал

В Москве Сева из Киева обрел новых друзей: каратист Тимофеев по кличке «Сильвестр» и кмс по классической борьбе Михайлов по кличке «Михась». Вскоре Сева, Михась, Сильвестр и примкнувшие к ним Виктор Аверин («Авера Витя»), Андрей Скоч («Скотч»), Арнольд Тамм («Арноша») , вор в законе Джамал Хачидзе и другие достойные люди, все вместе создали организацию известную как солнцевско-ореховская ОПГ. Чуть позже она разделилась на две части, солнцевские и ореховские, а потом первые загасили вторых.

Солнцевская ОПГ быстро перешла границы России. С 1990 г. Могилевич переехал в Будапешт, где основал зарубежный филиал группировки. Будапешт был центром, откуда управлялись многочисленные виды криминального бизнеса в разных странах. Например, в соседней Чехии Могилевич организовал «площадку» по нелегальной торговле оружием из запасов бывшего СССР и стран советского блока. Повстанцы из Конго, иранцы, талибы, желающие прикупить РПГ с украинских складов, болгарские АК-47 или вертолеты из России, теперь знали, куда обращаться.

Торговля российским оружием, а тем более нелегальные поставки — бизнес невозможный без связей в Минобороны и СВР. И такие связи у Могилевича явно были. Ниже — знаменитый фрагмент из «пленок Мельниченко» (прослушка в кабинете украинского президента Кучмы в 2000 г.), где глава военной разведки Украины прямо называет Могилевича «номенклатурой ПГУ КГБ».

Многолетнее доброе соседство Зюганова и Могилевича в одном дачном поселке, это конечно, занятный факт. Сева, наверное, падал со стула от смеха, когда Зюганов в телевизоре обличал бандитский капитализм 90-х.

Бессменный вожак солнцевских авторитет Михась принимает поздравления. С такими знакомствами Зюганову пора уже купола колоть:

Могилевич поселился на даче рядом с Зюгановым не от хорошей жизни. Это все Америка. Сева жил в Будапеште в 1990-99 гг., но потом ФБР крепко насело на него, и оставаться в Европе дальше стало опасно. И в 1999 г. Сева подался обратно в Россию, под крыло к Путину.

Поначалу он не особо скрывался. Даже дал в октябре 1999 г. обширное интервью Би-Би-Си для фильма о себе же.

При всей своей криминально-бомбовой биографии Клодо остается человеком стойких прокоммунистических взглядов. Не любит капитализм, богатых и Америку. И Путина тоже не любит, считает его «компрадорской буржуазией», т.е. правителем колониального типа (это недалеко от истины). С Путиным он причем знаком лично. В 1980-е террористы РАФ спонсировались «Штази» и КГБ с территории ГДР, проходили там тренировку. Клодо часто ездил в ГДР, а Путин был у него какое-то время связником по линии нелегальной разведки.

Несмотря на марксистский коктейль в голове, в кругах солнцевских старый бомбист Клодо продолжает пользоваться уважением. В 2013 году приезжал в Москву – был приглашен на юбилей Михася в гостинице «Роял Рэдиссон» (бывшая «Украина»).

С Могилевичем они близкие друзья до сих пор. Клодо – один из немногих людей, с которым Сева общается на идиш (Клодо утверждает, что Могилевич знает этот язык). По словам Клодо, Могилевич живет в России вольготно не просто так, а потому что платит Патрушеву (т.е. Путину) 50% от своих доходов. Раньше платил меньше, но в 2008 ему поняли ставку. Он сначала отказался — тогда для вразумления его посадили на годик в СИЗО за уклонение от налогов (дело «Арбат Престиж»). Это как Чикатило посадить за неправильную парковку. Как одумался – выпустили.

Фирма «Патрушев и Вован». Бандитизм без проблем по всей территории РФ? – Платите сразу сюда.

В 1996 г., когда в США проходил суд над Япончиком, на нем были оглашены показания специального агента Лестера Макналти, которые потом не раз цитировали российские и мировые СМИ. Лестер Макналти – это офицер ФБР, который руководил разработкой Япончика. Его показания – это письменный отчет на 55 страницах о том, что ФБР удалось накопать на гражданина Иванькова В.К.

Там есть прослушка, донесения стукачей под кодовыми именами, данные наружного наблюдения, кому Япончик что сказал, что у кого нашли в мусорном ведре после проживания в отеле и т.д. Ну и в числе прочего на стр. 25 показаний Лестера Макналти можно прочитать, что именно Япончик и солнцевские занимались оптовыми поставками кокаина в РФ в 90-е гг. Что среди солнцевских кокаин был личным бизнесом Михася и Джемала Хачидзе по кличке «Джемал». И что Джемал контролировал всю сеть сбыта кокаина в городе Москве.

На этом старом фото они все весело смеются, но, по показаниям Макналти, Хачидзе потом закажет Каратая и его грохнут в Америке в январе 1994, на выходе из ресторана «Арбат» в Нью-Йорке. Причиной станут разборки из-за поставок кокаина между солнцевскими.

При Путине Михась и Джемал продолжат свой наркобизнес, как и ранее. Джемал до самой своей гибели в 2014 г. так и оставался королем московской наркоты, которая исправно пополняла общак солнцевских.

В истории солнцевского кокаина есть и еще одна интересная деталь. Ведь кокаин в РФ завозился через питерский порт. Там был главный канал транзита. Михась, Япончик и Хачидзе закупали товар, а питерская братва обеспечивала ему морские ворота.

Как выяснилось много лет спустя на суде по делу Литвиненко, транзит кокаина через питерский порт в 90-е крышевал чекист Виктор Иванов, ближайший соратник Путина. Иванов был главным по борьбе с контрабандой в питерском ФСБ (тогда еще ФСК) до 1994 г., а потом перешел к Путину в мэрию куратором административных (в том числе правоохранительных) органов.

При Путине-президенте Виктор Иванов восемь лет возглавлял Госнаркоконтроль (2008-2016). Если он крышевал кокаин в Питере в 90-е, можно только представить, как он развернулся на таком-то посту.

В 2016 г. на фоне скандалов, переходивших уже всякие рамки (обвинения Иванова в убийстве Литвиненко, объявление в розыск Интерпола его зама генерала Аулова по делу русской мафии в Испании), Путину пришлось разогнать Госнаркоконтроль или вернее Госнаркокартель, передав его функции МВД. Иванов попал в опалу, его людей и подкрышных коммерсантов отодвинули от целого ряда кормушек, передав их другим чекистам.

Путин и Виктор Иванов.

Что касается подводных лодок, работающих на атомной силовой установке, то СССР оказался в числе догоняющих. В 1954 году США спустили на воду «Наутилус» — первую в мире атомную подлодку. Но Советский Союз не собирался сдаваться. Он готовил свою машину — куда более совершенную, чем то, что вышло у заклятого друга. Как это часто бывает, не все пошло по плану. Более того, первая советская атомная подлодка стала символом одной из самых страшных трагедий в истории морского флота.

Задача сложная. Разведке стало известно о разработке атомной подлодки в США — значит, нужно сделать если не быстрее их, то лучше. Перегудов, которому к тому времени перевалило за 50, согласился курировать проект.

Вместе с командой конструкторов и академиков он днями и ночами не выходил из конструкторского бюро. Предстояло решить огромное количество проблем, с которым до сих пор не приходилось сталкиваться. Как поведет себя атомный реактор под водой? Как на работе системы отразятся качка и сложные маневры? В конце концов, как вообще должна выглядеть атомная подлодка?

Невероятно, но буквально за год большинство основных вопросов были решены. К моменту спуска на воду американского «Наутилуса» Перегудов разработал подлодку, которая не имела ничего общего с проектом из США. Если «Наутилус» фактически повторял форму дизельного собрата, то советская «К-3» была похожа на торпеду.

Строительство первого атомохода Советского Союза началось 24 сентября 1955 года в Северодвинске. Проект был секретный, и о том, что именно собирают в доках, было известно считанным людям. При этом масштабы стройки были колоссальными — над «К-3» работала фактически вся страна. В Ленинграде собирали паротурбинные установки, в Горьком — реакторы, в Москве раскатали особо прочную сталь, с разных уголков СССР подбирали самых способных моряков.

Разумеется, все делалось в авральном порядке. Немаловажен и тот факт, что ответственным за строительство атомной подлодки было назначено Министерство среднего машиностроения, подавляющее большинство сотрудников которого вообще ни разу не видели моря. Многое приходилось переделывать буквально на ходу.

Взять хотя бы вооружение. Изначально в ведомстве решили, что судно надо вооружить огромной водородной торпедой длиной 28 метров и диаметром 1,5 метра. Предполагалось, что подлодка добирается до места назначения, выпускает эту торпеду и быстренько ретируется. Лишь когда за дело взялись специалисты, оказалось, что при выстреле атомоход встанет на попа, его будет невероятно сложно выровнять, но даже если это удастся, то на поверхность поднимется гигантский воздушный пузырь, который выдаст месторасположение судна врагу.

В результате проект изменили, носовую часть подлодки пришлось перестраивать — на это ушел год. Зато в конце концов «К-3» оснастили торпедами нормального размера. Но это лишь один пример. Всего во время проектирования и строительства объекта в его конструкцию было внесено более тысячи правок! Тем не менее вскоре судно было более-менее готово.

По сотне предельных доз облучения каждому

Один из важнейших вопросов на атомной подлодке — безопасность экипажа. Здоровье матросов фактически оберегал лишь тонкий слой металла, разделявший два контура: первый непосредственно охлаждал ядерный реактор, а второй считался чистым и отвечал за вращение паром турбин.

Парогенераторы постоянно протекали, появлялись радиоактивные аэрозоли, буквально отравлявшие воздух вокруг. Дозиметры, по воспоминаниям очевидцев, немедленно начинали зашкаливать. При этом тогда считалось, что здоровью крепкого мужчины не угрожает даже сотня предельно допустимых доз облучения.

Особенно несладко приходилось матросам, которые служили в пятом и шестом отсеках, примыкавших к реактору. Им доставалось больше всех. В какой-то момент командование решило разделить радиационную опасность поровну на весь экипаж.

— Когда предельно допустимая доза облучения превышалась в энергетических отсеках в сто раз, мы по всей лодке открывали переборки в другие отсеки и перемешивали радиоактивный воздух.

Таким образом, все члены экипажа — рулевые, торпедисты, командование и даже корабельный кок — получали равную дозу с управленцами и турбинистами. И только когда по сто доз получал каждый, мы всплывали и вентилировали отсеки в атмосферу, иногда даже приходилось быстро подавать в отсеки воздух высокого давления. А потом снова погружались — практически все испытания должны были проводиться в подводном состоянии. И так до следующего раза, — вспоминал капитан «К-3» Лев Жильцов.

Тогда специально для «К-3» придумали особенный термин — «опытная эксплуатация». Это означает, что судно вроде как и принято на вооружение, но работу по его улучшению можно продолжать прямо во время эксплуатации.

Таким образом подлодку и продолжали использовать: выходили в море, ломались, кое-как возвращались, резали, заваривали, и так по кругу. При этом по некоторым параметрам советская разработка и правда умудрилась превзойти своего американского конкурента. Так, при необходимости «К-3» могла достичь скорости в 30 узлов, тогда как «Наутилус» был в полтора раза медленнее.

А в 1962 году атомоход двинулся в сторону Северного полюса. Это был своеобразный подарок правительству. Летом в Мурманскую область собирался наведаться Никита Хрущев. Командование ВМФ решило отметить событие чем-нибудь необычным. Фактически аварийную «К-3» отправили на север. По пути судно ремонтировали, и чудом оно все же продвигалось подо льдами.

В какой-то момент штурман заметил неожиданное поднятие рельефа дна. Воды под килем становилось все меньше и меньше. Оказалось, случайно открыли настоящий подводный хребет! А 17 июля в 6:50 лодка «К-3» впервые в мире достигла Северного полюса. Хрущев был доволен — вручил медали, раздал ордена и звания Героев Советского Союза.

Атомоход, который вскоре опять сломался, переименовали в «Ленинский комсомол» и отбуксировали в Северодвинск. Там на заводе вырезали весь реакторный отсек, выбросили его и заменили новым. До страшной трагедии оставалось пять лет.

Копеечная запчасть ценой в 39 жизней

1967 год для «Ленинского комсомола» мало отличался от всей прошлой истории подлодки. Поломки постоянно преследовали машину. Во время патрулирования в Средиземном море внезапно скончался один из членов экипажа. Пришлось вызывать корабль, чтобы передать тело. После всплытия судно было рассекречено, значит, надо возвращаться на базу.

Было около двух часов ночи 8 сентября 1967 года, до базы оставалось меньше двух тысяч миль. Внезапно раздался сигнал тревоги. На центральный пульт поступил аварийный сигнал. Вахтенный щелкнул тумблером, но в ответ услышал только крики людей и страшный шум (как впоследствии выяснилось — бушующего пламени).

Никто толком не понял, что произошло. В мгновение ока первый и второй отсеки выгорели дотла вместе с 39 членами экипажа. Лишь позже в ходе расследования оказалось, что виной всему — маленькая уплотнительная прокладка на одном из узлов гидравлической системы. Она должна быть сделана из меди, но в ходе одного из бесчисленных ремонтов кто-то вместо нее поставил шайбу из паронита, совершенно не приспособленную к перепадам давления.

Прокладка со временем прохудилась, горючая жидкость начала протекать, скопились легко воспламеняющиеся пары. Небольшая искра — и первый отсек вспыхнул. Через открытую переборку пламя ворвалось во второй. Когда члены экипажа, дежурившие в третьем отсеке, попытались разведать ситуацию и приоткрыли дверь, то тоже начали терять сознание от угарного газа.

Благо переборку успели захлопнуть. Также во время воспламенения кто-то из матросов закрыл люк, ведущий в торпедный отсек. В противном случае вся подлодка была бы уничтожена.

В конце концов атомоход всплыл. Запустили дизель-генераторы и в течение нескольких часов провентилировали не затронутые огнем отсеки. На базу возвращались самостоятельно в течение четырех суток в надводном положении с наглухо загерметизированными первым и вторым отсеками.