Результаты поиска по запросу «
Российские вод.удостоверение
»набор #сквозь время фэндомы
Продуктовый набор — предел мечтаний советского человека в 1980-е годы.
Бандера нюрнберг политота срач #сквозь время фэндомы
Бандера и Нюрнберг
В дискуссиях часто можно услышать мнение: Украинская повстанческая армия (УПА) была осуждена Нюрнбергским трибуналом, и попытки прославить ее являются попыткой пересмотреть результаты Второй мировой войны. В ответ вы можете услышать, что Организация украинских националистов (ОУН) и УПА не упоминаются в решении Нюрнбергского трибунала.
На самом деле ситуация другая.
В Нюрнбергском процессе доступны документы, относящиеся к Бандере. В частности, документ 014-СССР является секретным циркуляром о эйнзатгруппе С-5 от 25 ноября 1941 года. Он указывает, что достоверно констатирован факт, что движение Бандеры (ОУН (б)) готовило восстание против немцев в на оккупированных территориях, чтобы сформировать независимое украинское государство. В этой связи айнзатцгрупе было поручено расстрелять всех идентифицированных бандеровцев после тщательного допроса и немедленно отправить протоколы допроса властям.
Доказательства, представленные трибуналу советскими прокурорами, являются убедительным доказательством того, что бандеровцы стали жертвами еще одного нацистского преступления, которое является внесудебной казнью на основании принадлежности к политической организации.
Ноябрь 1941 года был самым тяжелым военным временем. После поражения советских войск под Вязьмой немцы продолжали наступление на Москву, советское правительство было эвакуировано в Куйбышев. В это время бойцы батальонов Нахтигаль и Роланд, которые узнали о Бандере и аресте своих товарищей, отказались выполнить приказы немецкого командования, а Главное управление Рейха начало войну против бандеровцев, которые, несомненно, готовили восстание против оккупантов.
Другим документом является Отчет СД о событиях в Украине от 23 октября 1942 года. Немцы находятся на подступах к Сталинграду, нацистские флаги летают над вершинами Эльбруса, а Главное управление безопасности Рейха получает секретный отчет. Организация Бандеры находится в явно враждебной позиции по отношению к Германии и принимает все меры, в том числе вооруженную, для восстановления независимости Украины.
Да, конечно, до войны украинские националисты имели контакты с Германией, в частности с военной разведкой (абвер). Само собой разумеется, что немцы планировали использовать ОУН в своих интересах. Тот же Бандера собирался использовать немцев в своих собственных, но в отличие от них целях и добился больших успехов. Связи с немцами были отрезаны сразу же после провозглашения Закона о восстановлении Украины 30 июня 1941 года во Львове. Только в июле выяснилось, что агент Грей (как Бандера был указан в газетах абвера) был взят под домашний арест, а затем его отправили в лагерь Заксенхаузен. Фактическая война началась между Рейхом и реконструированным украинским государством, и это подтверждается документами Нюрнбергского процесса .
Следует отметить, что по решению Нюрнбергского трибунала абвер, в отличие от СД, не был признан преступной организацией, а Вильгельм Канарис, который лично вел переговоры с лидерами украинских националистов до 9 апреля 1945 года, за месяц до Дня Победы был повешен за организацию покушение на Гитлера.
олимпиада 80 бойкот #сквозь время фэндомы
Плакат, призывающий бойкотировать Олимпиаду-80 в Москве. 65 стран, отказались участвовать в Играх из-за ввода советских войск в Афганистан.
ГУЛАГ #сквозь время фэндомы
В мае 1933 года, 87 лет назад, в Нарымский край привезли несколько тысяч человек – нарушителей паспортного режима. Их, схваченных без суда и следствия на улицах городов, бросили на необитаемом острове в Среднем Приобье, не оставив еды. Вскоре здесь начался каннибализм и массовая гибель людей.
Будущий советский писатель, а в то время – незаметный инструктор Нарымского окружкома партии, двадцатипятилетний Василий Величко отправил письмо Сталину. Не по почте – с надежным человеком, чтобы наверняка дошло до адресата. В письме молодой коммунист рассказал о… преступлениях ГПУ-НКВД, сотрудники которого устроили на острове Назино посреди Оби настоящий лагерь смерти для невиновных.
"Я трезво отдаю себе отчет в том, что написать такое письмо значит взять на себя большую ответственность. Я допускаю, что ряд моментов изложены не точно, могут не подтвердиться, или подтвердиться, но не полностью, допускаю, что многого я просто не знаю – потому, что пользовался неофициальными источниками, но я рассуждаю так: Еще хуже молчать".
Из письма Величко Сталину
Назинская трагедия
(Из воспоминаний Феофилы Былиной, жительницы с. Назино)
Весной тридцать третьего милицейские и чекистские патрули хватали на улицах Москвы, Ленинграда и других городов людей без документов, а затем отправляли их товарными вагонами в Сибирь. В начале 1930-х в Советском Союзе была восстановлена паспортная система, отмененная после революции. Почти сразу в городах начались массовые аресты "нарушителей паспортного режима". Так исполнялся план, который придумал глава ГПУ Генрих Ягода, – за одну пятилетку увеличить население Сибири на 3–5 миллионов человек. Поскольку добровольцев-исполнителей этой затеи не предвиделось, Ягода распорядился начать кампанию массовых уличных арестов.
Первая партия арестованных (6 тысяч человек) прибыла в Нарымский край в мае 1933 года. Через два месяца в живых осталось около двух тысяч человек. Партийный инструктор Василий Величко по собственной инициативе расследовал обстоятельства этой катастрофы и пришел к выводу, что руководство Сиблага, будучи не готово к приему такого количества спецпоселенцев, распорядилось держать людей под охраной на необитаемом острове в Среднем Приобье, напротив деревни Назино. Ни инструментов для строительства жилищ, ни какой-либо пищи, кроме нескольких мешков муки, эти люди не получили. Они умирали от голода, болезней и переохлаждения, становились жертвами каннибалов из числа уголовников, прибывших на остров вместе с “нарушителями паспортного режима”.Из рассказов крестьянки Марии Пановой:
– Говорят, на острове было людоедство?
– Было, было. Привязывали женщин к лесинам, груди отрезали, икрянки эти вот отрезали.
– На ногах?
– Ну вот это вот мягкое место.
– И ели это мясо?
– Они жарили на костре и ели. Ну, голод был, голод.
В письме Сталину Величко излагал хронику событий и факты случившегося на острове Людоед, или острове Смерти (так местные жители стали называть безымянный прежде клочок суши).
"Люди начали умирать. Они заживо сгорали у костров во время сна, умирали от истощения и холода, от ожогов и сырости, которая окружала людей. Так трудно переносился холод, что один из трудпоселенцев залез в горящее дупло и погиб там на глазах людей, которые не могли помочь ему, не было ни лестниц, ни топоров. В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только 295 трупов, неубранных оставив на второй день. Новый день дал новую смертность и т.д.
И только на четвертый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по несколько сот грамм.
Получив муку, люди бежали к воде и в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели ее. При этом огромная часть их просто съедала муку (так как она была в порошке), падали и задыхались, умирая от удушья.
Вскоре началось изредка, затем в угрожающих размерах людоедство. Сначала в отдаленных углах острова, а затем где подвертывался случай."
Из письма Величко Сталину.
Сталин прочел письмо, и ему очень не понравилось, как бесхозяйственно распоряжаются чекисты советским человеческим материалом. Сталин велел приведенные факты расследовать, а уличные аресты прекратить. Кроме того, Сталин запомнил фамилию Величко и десять лет спустя, во время войны, спрашивал у своего секретаря: "Что-то давно не пишет этот журналист. Жив?" Василий Величко, пройдя фронтовым корреспондентом всю войну, закончил её в Порт-Артуре, откуда вел радиорепортаж о том, как в город входит Красная Армия.
Но его фамилию запомнил не только Сталин. В конце 1940-х годов, когда Величко работал в "Правде" и готовил однажды журналистское расследование о ситуации на воркутинских угольных шахтах, ему домой позвонил Лаврентий Берия, который очень вежливо сказал: "Василий Арсеньевич, мы тут с товарищами посовещались и решили, что вам не надо сейчас ехать в Воркуту". Попрощался и повесил трубку. Величко не испугался. В Воркуту он, конечно, не поехал (это было бы открытым вызовом министру госбезопасности), но завел нервирующую всех привычку, приходя домой или на работу, спрашивать с порога: "Берия сегодня не звонил?" Чудом уцелевшие старые троцкисты, доживавшие свои дни в редакции "Правды", вздрагивали и отворачивались. У Василия Арсеньевича был непростой характер, за который его многие не любили.
Эту историю рассказал сын писателя, живущий в Москве, Константин Величко.
– О паспортизации отец рассказывал, что это называлось “чистка” городов, в первую очередь Москвы и Ленинграда, от остатков эксплуататорских классов. И под этим лозунгом народ гребли на улицах пачками. Людей просто-напросто хватали: “Пройдемте!” – и все. Если у них был какой-то с собой документ, это иногда спасало. Но очень часто не помогало даже наличие документа. Отец говорил, что в результате этих действий в Сибири оказались люди, которые были совершенно никакие не “эксплуататоры”. Например, комиссар с линкора “Марат”... это, так сказать, гордость революции – и все равно комиссар оказался там, на острове. Какой-то крупный чин Корейской Коммунистической партии таким же образом попал. Попадались даже пионеры. Людей запихивали в вагоны и везли в Сибирь, где они оказывались в той одежде, в которой их взяли: кто в тапочках, кто в босоножках, кто в чем.
Относительно Назинской трагедии он говорил, что это был остров, с которого практически невозможно убежать. Отец вспоминал, что в Сибири многие партийные деятели находились в некотором ступоре относительно размаха репрессий, совершенной их нелогичности и непонятности. Один крупный начальник из Новосибирска показывал отцу гору партбилетов и других удостоверений, лежащих на полу у него в кабинете, – куча доходила до края столешницы. Это были документы тех людей, которых схватили и отправили туда, на остров... Потому что, на самом деле, брали не только беспаспортных, а всех подряд. Тем, кто это делал, надо было во что бы то ни стало выполнить план по арестам. Тогда, в 33 году, чуть не замели старшего брата отца, Михаила Арсеньевича Величко. Он тоже был журналистом и к тому времени перебрался в Москву. И вот напротив еще не взорванного большевиками храма Христа Спасителя его взяли под локотки чекисты. А он имел очень хорошую привычку со времен Гражданской войны носить в кармане заряженный браунинг. Братец вытащил пистолет и начал, как тогда говорили, “сморкаться” в чекистов на всю обойму. Они врассыпную бросились, потому что не ожидали такого сопротивления.
– Ваш отец видел репрессии своими глазами, встречался с выжившими на острове Смерти. Это не поколебало его коммунистических убеждений? Веру в мудрого вождя Иосифа Сталина?
– Ни на секунду. Он всю жизнь был упертый сталинист, и первый тост у него всегда был “За Сталина!”. Он обожал великого вождя до самой своей смерти в 1987 году. У этого человека, моего отца, до глубокой старости перед глазами скакали красные кони революции. Он считал, что мировая революция всего-навсего лишь задержалась, но она обязательно случится. Просто после кончины Сталина к власти пришли ревизионисты и двурушники, которые ведут нашу страну к гибели. Сдвинуть его с этой позиции было невозможно. Он проявлял дикое упрямство.
– То есть вы не разделяли взглядов отца?
– Благодаря его рассказам у меня очень рано открылись глаза на преступления коммунистов, и я с ним всегда спорил. Я как-то задал ему вопрос: “Папа, вы строите социализм, коммунизм... Вы помогаете половине мира. Ведь на все это нужны не только деньги, нужно продовольствие, потому что все вы хотите есть – и те, кто выступает на высоких трибунах, и те, кто выполняет свой интернациональный долг, и так далее. Нужно продовольствия все больше и больше. Почему вы так жутко относитесь к крестьянам?” Он сказал: “Сынок, потому что крестьянство – класс феодальный, он подлежит уничтожению. Потому что крестьянину, как ни странно, милее помещик, нежели собрат крестьянина – рабочий класс. И крестьянство постоянно вырабатывает из себя мелких хозяйчиков. Именно поэтому оно и должно быть уничтожено”. Но он ведь не просто так говорил – он так и поступал в двадцатые годы, в молодости, когда занимался “раскулачиванием”.
Мне было дико слушать его истории о том, например, как в Сибири, в каком-то крупном селе, жил человек, у которого была очень большая семья, которая насчитывала четыре поколения, если не больше, всего около 40 человек. Их дом, рассказывал отец, представлял собой настоящую крепость – перед домом блокпост, ограда из заостренных бревен. Внутри своя кузница, столярная мастерская, даже своя домашняя церковь была. В общем, маленький городок. Судя по всему, глава семьи происходил из староверов. Они имели штук восемь лошадей, больше десятка коров, овец и коз тоже порядочно. А всякую мелкую дичь они просто-напросто не считали. И выходило, по новым советским правилам, что это хозяйство кулацкое. Но когда начали считать по едокам, то оказалось, что у них даже недобор, если разделить все, что у них было, на сорок человек. “И все-таки, – говорил отец, – мы их раскулачили”. Вот такая у него была великая заслуга перед этой страной!
А потом он участвовал в подавлении местного “кулацкого мятежа”, который случился во время очередных хлебозаготовок. Отцу выдали пистолет системы "кольт" 1911 года. А чем были вооружены “кулаки”? Отец рассказывал, как на него скакал “кулак” на лошади. За неимением шашки он держал в руке лом. И замахнулся ломом на отца, собираясь проломить ему голову. А отец стрелял ему прямо в лицо. Оба промахнулись. Лом просвистел мимо головы, отец не попал в этого всадника, хотя стрелял на близком расстоянии. Но вы не представляете, сколько ненависти в нем сохранилось к этому “феодальному классу”. Он ненавидел все “реакционное”, “эксплуататоров”, церковников и так далее.
– При этом ваш отец сорок лет прожил в браке с вашей матерью, дочерью врага народа.
– Еще к тому же не пролетарского, а дворянского происхождения. Моя мама была дочерью царского офицера, которого звали Иван Михайлович Дьяконов. Этот мой дед был героем Первой мировой войны, награжден орденом за штурм Пулеметной горки под Ригой. Там же был ранен в обе руки. После революции дед перешел к красным, продал душу дьяволу, ну а в 37-м его арестовали, и через год он погиб в штрафном изоляторе, в лагере под Тындой. Бабушку, Юлию Павловну, тоже арестовали, но продержали в тюрьме недолго и выпустили. Она жила с нами. Помню в детстве эту картину: бабушка раскладывает пасьянс, отец ходит по комнате и над ней насмехается, мол, “недобитый элемент”. А бабушка ему в ответ так спокойно отвечает: “Писатель Лев Толстой был мужикствующий граф, а вы, Василий, – графствующий мужик, как все советские писатели”.
– Вам лично нравятся книги писателя Василия Величко?
– Фронтовые – да. Некоторые фронтовые вещи аж слезу выжимают, потому что отец писать умел и знал, о чем пишет, на своей шкуре. Он ведь был и в окружении после разгрома Советской армии летом сорок первого, был в Сталинграде, лично знаком с маршалом Чуйковым, с которым они неоднократно выпивали вместе, а потом разошлись. Потому что Чуйков в какой-то момент, когда все военные силы его 62-й армии были полностью исчерпаны, когда немцы их прижали к Волге – вот тогда Чуйков велел отбить по ВЧ, что он слагает с себя командование. Два члена Военного совета решили взять командование на себя. Они составляли телеграмму Сталину, когда Чуйков внезапно вернулся и сказал: “Я передумал. Я попробую сражаться”. Отец мой говорил ему: “Напиши об этом в своих воспоминаниях, что ты хотел отказаться, но все-таки пересилил себя и вернулся к командованию”. Чуйков говорил: “Да, напишу обязательно!” Но так и не написал. Из-за этого они и разошлись. Отец всегда хотел быть святее папы римского. А остальные его романы, они очень тяжелые, они полны символизма. Либо они свое время уже пропустили, либо их время еще не настало. Я читал его роман “Верую” в двух книгах – очень тяжелая вещь. “Искаженный бог” немного лучше, он там пытался вывести барона Унгерна под именем Онгерн. По-моему, Величко был одним из первых писателей, кто исследовал эту фигуру. В общем, неважно, очерки он писал или романы, но отец всегда работал “на всю катушку”, страстно и не щадил ни себя, ни окружающих.
– В доме была нервная обстановка?
– У нас недели не проходило, чтобы не случилось крупного скандала. Через три дня обязательно ругались. Отец вел себя совершенно ужасно. Это было совершенно невозможно терпеть. К примеру, мама сшила мне курточку с вельветовыми штанишками. Отец куртку взял, сказал, что она буржуазная, и порубил топором. Тяжело быть сыном писателя. Эту кухню я наблюдал изнутри, и должен вам сказать, что это страшно, когда человек ходит-мается целыми днями, ко всем пристает, потому что у него не идет какая-то мысль, он не может ее изложить. Это выводит его из себя, и он готов всех вокруг разорвать... И вдруг – озарение. Он бросается к пишущей машинке и начинает долбить на ней. Ни на кого не обращает внимания день-два, а иногда и ночью. При этом надо помнить, что его мучили страшные боли: он ведь был ранен несколько раз – и в голову, и в позвоночник, перенес, наверное, десяток операций. Мама не могла нигде работать, потому что, по сути, была у отца постоянной медсестрой, – рассказывает Константин Величко.
В 2000 году Елену Величко, вдову писателя, разыскал томский историк Яков Яковлев. В ходе их переписки Елена Ивановна рассказала историю знакомства с Василием Величко:
"Я дочь врага народа. Мой отец был арестован в конце 1937 года, как бывший царский офицер (ст. 58 пункт 10), выслан в Тынду, там и погиб. Мать моя в 1938 году тоже арестовывалась, но, по счастью, её продержали в тюрьме только 2 месяца и выпустили. Жили мы в маленькой комнате, мама, бабушка и я в коммунальной квартире. Сосед наш – врач, как только началась война, эвакуировал свою семью, и его две комнаты остались на нашем попечении. И вот 19/II/1942 в эту квартиру пришли люди из армейской газеты. Я лежала больная, у меня был очередной приступ тахикардии (пульс 260 ударов в минуту). Бабушка поставила самовар и поила чаем замерзших пришельцев. Ко мне в комнату зашел мужчина с красивой вьющейся посеребренной шевелюрой и принес стакан чая с ломтем черного хлеба, густо намазанного свиной тушенкой. Это был В.А.
А увидел он худую девушку с длинной толстой косой, у которой на груди плясало одеяло.
В соседних комнатах разместили фотолабораторию, поселились фотокорреспондент и В.А. Они жили до середины мая. За это время В.А. успел полежать в госпитале с абсцессом легких, съездить в Москву и получить орден Красного Знамени.
Мы, естественно, встречались вечером… Меня, поклонницу Джека Лондона, поразили рассказы В.А о тайге и тунгусах. Я как бы встретилась с любимым писателем, а его сердечное расположение к дочери "врага народа" довершили мою влюбленность.
В конце мая редакцию перевели в Сталиногорск, а потом в Сталинград.
Мы стали переписываться, и чем дольше длилась наша переписка, тем сильнее и крепче становилась наша дружба. Не прикоснувшись друг к другу, мы уже думали одинаково, уже не представляли жизни друг без друга. Это было удивительно. Мы писали друг другу "Вы" и называли друг друга "мужем" и "женой".
– Константин, в военных письмах ваш отец обещает своей будущей жене, что они поедут в Сибирь, которую он так любил. Почему он не сдержал обещания?
– После войны его пригласили работать в “Правду”, потом он перенес тяжелейшую операцию на позвоночнике. Потом была работа в “Литературной газете”, писательство. Потом опять проблемы со здоровьем. Но Сибирь он любил всегда и мечтал об этой поездке. Для него, как писателя, Сибирь была неисчерпаемым источником историй. Что-то он мне рассказывал. Например, о том, как посреди Васюганского болота его занесло на какую-то реку. А там кругом вечная мерзлота. Река подмыла берег – и открылись кости и часть тела мамонта. Отец сказал: “Надо все это дело собрать и властям сообщить, потому что это большая находка”. А ему ответили: “Да у нас мамонты все время вытаивают... Этот уже гнилой. А встречаются более свежие. Собаки это мясо едят. В голодное время мы тоже его ели. Лучше всего у мамонта хобот – он более мягкий”. И еще рассказали, что дедушка одного местного старика своими глазами видел живого мамонта.
– Да, в Сибири умеют рассказывать хорошие байки! Но я все-таки хочу спросить о более важной истории – Назинском острове. Ваш отец отправил Сталину очень яркое описание того, как люди, умирая от голода, ели друг друга. Ничего более страшного нельзя представить. Сама жизнь давала Василию Величко сюжет для книги. Почему он так и не написал о Назинской трагедии? Боялся?
– Не думаю. Он, при своей упёртости, мало кого боялся. К тому же он был лично знаком со многими партийными шишками, например с Молотовым. Уже в семидесятые годы, когда Молотов находился в опале, отец ездил к нему в гости на какую-то партийную дачу, и они распивали коньяк, подаренный Вячеславу Михайловичу тем самым Даллесом в 1945 году. Они шутили, что “план Даллеса” хранится на молотовской даче. А Михаил Суслов (член политбюро ЦК КПСС в 1955–1982 гг. – С.Р) с юности был знакомым отца. Я думаю, что если он боялся, то не за себя – в то время еще были живы люди, которые обеспечили доставку его письма в Москву Сталину. Это были люди, нарушившие все и всяческие инструкции своего ведомства. В Сибири тогда работало постоянное представительство ОГПУ, постпредство ОГПУ – такое странное название. Отец передал письмо своему знакомому из постпредства. Тот человек ему сказал: ”А теперь уходи в тайгу и полгода нос не показывай”.
– То есть они условились о том, что Василий Арсеньевич какое-то время проведет в лесу, а потом выйдет?
– Дальше он ничего не рассказывал. Когда он вышел из тайги, как узнал, что все прошло складно и ладно, – этого не говорил. Известно, что по поводу его письма было некое разбирательство, кого-то из чекистов взяли за жабры. И что самое главное, было постановление ЦК ВКП(б). Причем в этом постановлении якобы отдельной строчкой было сказано: “Ознакомить товарища Величко с решением”. И с решением ЦК (а все решения ЦК секретные) он был ознакомлен. Что в этом решении было сказано – я не знаю. Во всяком случае, никаким репрессиям в то время он не подвергся. Но, судя по всему, это дело ему припомнили позже, в 37-м году, когда он все-таки был арестован. Тот случай он вспоминал скорее как анекдот: переполненные тюрьмы не справлялись с наплывом заключенных. Тюрьма же не резиновая. Но в Новосибирске, где отца арестовали, чекисты нашли выход – выселили из домов, расположенных рядом с тюрьмой, людей, которые там жили, и поселили арестантов. Заключение отца продолжалось три месяца. Потом его в один прекрасный день вызвали к следователю, вручили его же партийный билет, паспорт и сказали: “Все в порядке. Вы свободны”.
– Все-таки ему пришлось испытать на себе “сталинское правосудие”.
– Да, но для него это было так, незначительной мелочью на фоне его богатой биографии. И кстати, я не поручусь, что он не пытался писать о Назино. Архив отца, по-прежнему не до конца разобранный, лежит на старой даче в Подмосковье, которую он купил, вернувшись с войны. Так совпало, что вскоре после смерти отца закончилась его любимая советская эпоха, и интерес к наследию писателя Величко почти угас.
политика братва ОПГ #сквозь время фэндомы
часть 1 : http://joyreactor.cc/post/3494168 
В тех же пленках звучит и то, что Путин с Могилевичем лично знакомы еще по бандитскому Петербургу.
Вел себя вполне уверенно, как видите, если не сказать нагло.
А это фрагмент из фильма Би-Би-Си про Могилевича. Венгрия, лихие 90-е. Труп одного из свидетелей, кто рискнул дать показания на Севу. Его взорвали вместе с домом, где он находился.
А это Дитмар Клодо по кличке «Бомбист». Именно он был главой бомбовой лаборатории у Севы в Будапеште:
Это тот самый Михась, которого Путин наградил именными часами, у которого теперь дворянский титул (князь), более 20 церковных орденов и памятная медаль «90 лет ВЧК-КГБ-ФСБ»:
Часть 4. "Че там у хохлов", КПРФ, вечно мешающие пиндосы, князь и кокаин.
Вернемся снова в 1985-й год. Пока Шабтай и его протеже диктатор Момо еще только готовились приватизировать маленькую африкансскую страну, в СССР произошло другое эпохальное событие. В 1985 г. в Москву из Киева переехал рецидивист Семён Могилевич (Сева Киевский). Известный бандит, который сколотил первоначальный капитал, грабя киевских евреев, уезжавших из СССР в эмиграцию.
В Москве Сева из Киева обрел новых друзей: каратист Тимофеев по кличке «Сильвестр» и кмс по классической борьбе Михайлов по кличке «Михась». Вскоре Сева, Михась, Сильвестр и примкнувшие к ним Виктор Аверин («Авера Витя»), Андрей Скоч («Скотч»), Арнольд Тамм («Арноша») , вор в законе Джамал Хачидзе и другие достойные люди, все вместе создали организацию известную как солнцевско-ореховская ОПГ. Чуть позже она разделилась на две части, солнцевские и ореховские, а потом первые загасили вторых.
Солнцевская ОПГ быстро перешла границы России. С 1990 г. Могилевич переехал в Будапешт, где основал зарубежный филиал группировки. Будапешт был центром, откуда управлялись многочисленные виды криминального бизнеса в разных странах. Например, в соседней Чехии Могилевич организовал «площадку» по нелегальной торговле оружием из запасов бывшего СССР и стран советского блока. Повстанцы из Конго, иранцы, талибы, желающие прикупить РПГ с украинских складов, болгарские АК-47 или вертолеты из России, теперь знали, куда обращаться.
Торговля российским оружием, а тем более нелегальные поставки — бизнес невозможный без связей в Минобороны и СВР. И такие связи у Могилевича явно были. Ниже — знаменитый фрагмент из «пленок Мельниченко» (прослушка в кабинете украинского президента Кучмы в 2000 г.), где глава военной разведки Украины прямо называет Могилевича «номенклатурой ПГУ КГБ».
Многолетнее доброе соседство Зюганова и Могилевича в одном дачном поселке, это конечно, занятный факт. Сева, наверное, падал со стула от смеха, когда Зюганов в телевизоре обличал бандитский капитализм 90-х.
Бессменный вожак солнцевских авторитет Михась принимает поздравления. С такими знакомствами Зюганову пора уже купола колоть:
Могилевич поселился на даче рядом с Зюгановым не от хорошей жизни. Это все Америка. Сева жил в Будапеште в 1990-99 гг., но потом ФБР крепко насело на него, и оставаться в Европе дальше стало опасно. И в 1999 г. Сева подался обратно в Россию, под крыло к Путину.
Поначалу он не особо скрывался. Даже дал в октябре 1999 г. обширное интервью Би-Би-Си для фильма о себе же.
При всей своей криминально-бомбовой биографии Клодо остается человеком стойких прокоммунистических взглядов. Не любит капитализм, богатых и Америку. И Путина тоже не любит, считает его «компрадорской буржуазией», т.е. правителем колониального типа (это недалеко от истины). С Путиным он причем знаком лично. В 1980-е террористы РАФ спонсировались «Штази» и КГБ с территории ГДР, проходили там тренировку. Клодо часто ездил в ГДР, а Путин был у него какое-то время связником по линии нелегальной разведки.
Несмотря на марксистский коктейль в голове, в кругах солнцевских старый бомбист Клодо продолжает пользоваться уважением. В 2013 году приезжал в Москву – был приглашен на юбилей Михася в гостинице «Роял Рэдиссон» (бывшая «Украина»).
С Могилевичем они близкие друзья до сих пор. Клодо – один из немногих людей, с которым Сева общается на идиш (Клодо утверждает, что Могилевич знает этот язык). По словам Клодо, Могилевич живет в России вольготно не просто так, а потому что платит Патрушеву (т.е. Путину) 50% от своих доходов. Раньше платил меньше, но в 2008 ему поняли ставку. Он сначала отказался — тогда для вразумления его посадили на годик в СИЗО за уклонение от налогов (дело «Арбат Престиж»). Это как Чикатило посадить за неправильную парковку. Как одумался – выпустили.
Фирма «Патрушев и Вован». Бандитизм без проблем по всей территории РФ? – Платите сразу сюда.
В 1996 г., когда в США проходил суд над Япончиком, на нем были оглашены показания специального агента Лестера Макналти, которые потом не раз цитировали российские и мировые СМИ. Лестер Макналти – это офицер ФБР, который руководил разработкой Япончика. Его показания – это письменный отчет на 55 страницах о том, что ФБР удалось накопать на гражданина Иванькова В.К.
Там есть прослушка, донесения стукачей под кодовыми именами, данные наружного наблюдения, кому Япончик что сказал, что у кого нашли в мусорном ведре после проживания в отеле и т.д. Ну и в числе прочего на стр. 25 показаний Лестера Макналти можно прочитать, что именно Япончик и солнцевские занимались оптовыми поставками кокаина в РФ в 90-е гг. Что среди солнцевских кокаин был личным бизнесом Михася и Джемала Хачидзе по кличке «Джемал». И что Джемал контролировал всю сеть сбыта кокаина в городе Москве.
На этом старом фото они все весело смеются, но, по показаниям Макналти, Хачидзе потом закажет Каратая и его грохнут в Америке в январе 1994, на выходе из ресторана «Арбат» в Нью-Йорке. Причиной станут разборки из-за поставок кокаина между солнцевскими.
При Путине Михась и Джемал продолжат свой наркобизнес, как и ранее. Джемал до самой своей гибели в 2014 г. так и оставался королем московской наркоты, которая исправно пополняла общак солнцевских.
В истории солнцевского кокаина есть и еще одна интересная деталь. Ведь кокаин в РФ завозился через питерский порт. Там был главный канал транзита. Михась, Япончик и Хачидзе закупали товар, а питерская братва обеспечивала ему морские ворота.
Как выяснилось много лет спустя на суде по делу Литвиненко, транзит кокаина через питерский порт в 90-е крышевал чекист Виктор Иванов, ближайший соратник Путина. Иванов был главным по борьбе с контрабандой в питерском ФСБ (тогда еще ФСК) до 1994 г., а потом перешел к Путину в мэрию куратором административных (в том числе правоохранительных) органов.
При Путине-президенте Виктор Иванов восемь лет возглавлял Госнаркоконтроль (2008-2016). Если он крышевал кокаин в Питере в 90-е, можно только представить, как он развернулся на таком-то посту.
В 2016 г. на фоне скандалов, переходивших уже всякие рамки (обвинения Иванова в убийстве Литвиненко, объявление в розыск Интерпола его зама генерала Аулова по делу русской мафии в Испании), Путину пришлось разогнать Госнаркоконтроль или вернее Госнаркокартель, передав его функции МВД. Иванов попал в опалу, его людей и подкрышных коммерсантов отодвинули от целого ряда кормушек, передав их другим чекистам.
Путин и Виктор Иванов.
технологии СССР подводная лодка длиннопост всплыло #сквозь время фэндомы
Как в СССР построили первую атомную подлодку, которая убила экипаж
Бомбардировка Хиросимы и Нагасаки открыла новую эру в истории человечества. Атомную. Оказалось, что убить огромное количество людей можно легко и непринужденно, с минимальными усилиями. Военная машина двух сверхдержав вздрогнула и немедленно, даже с удовольствием шагнула в этот новый страшный мир. Теперь-то казалось, что ядерным может быть все.
Что касается подводных лодок, работающих на атомной силовой установке, то СССР оказался в числе догоняющих. В 1954 году США спустили на воду «Наутилус» — первую в мире атомную подлодку. Но Советский Союз не собирался сдаваться. Он готовил свою машину — куда более совершенную, чем то, что вышло у заклятого друга. Как это часто бывает, не все пошло по плану. Более того, первая советская атомная подлодка стала символом одной из самых страшных трагедий в истории морского флота.
Задача сложная. Разведке стало известно о разработке атомной подлодки в США — значит, нужно сделать если не быстрее их, то лучше. Перегудов, которому к тому времени перевалило за 50, согласился курировать проект.
Вместе с командой конструкторов и академиков он днями и ночами не выходил из конструкторского бюро. Предстояло решить огромное количество проблем, с которым до сих пор не приходилось сталкиваться. Как поведет себя атомный реактор под водой? Как на работе системы отразятся качка и сложные маневры? В конце концов, как вообще должна выглядеть атомная подлодка?
Невероятно, но буквально за год большинство основных вопросов были решены. К моменту спуска на воду американского «Наутилуса» Перегудов разработал подлодку, которая не имела ничего общего с проектом из США. Если «Наутилус» фактически повторял форму дизельного собрата, то советская «К-3» была похожа на торпеду.
Разумеется, все делалось в авральном порядке. Немаловажен и тот факт, что ответственным за строительство атомной подлодки было назначено Министерство среднего машиностроения, подавляющее большинство сотрудников которого вообще ни разу не видели моря. Многое приходилось переделывать буквально на ходу.
Взять хотя бы вооружение. Изначально в ведомстве решили, что судно надо вооружить огромной водородной торпедой длиной 28 метров и диаметром 1,5 метра. Предполагалось, что подлодка добирается до места назначения, выпускает эту торпеду и быстренько ретируется. Лишь когда за дело взялись специалисты, оказалось, что при выстреле атомоход встанет на попа, его будет невероятно сложно выровнять, но даже если это удастся, то на поверхность поднимется гигантский воздушный пузырь, который выдаст месторасположение судна врагу.
В результате проект изменили, носовую часть подлодки пришлось перестраивать — на это ушел год. Зато в конце концов «К-3» оснастили торпедами нормального размера. Но это лишь один пример. Всего во время проектирования и строительства объекта в его конструкцию было внесено более тысячи правок! Тем не менее вскоре судно было более-менее готово.
По сотне предельных доз облучения каждому
Один из важнейших вопросов на атомной подлодке — безопасность экипажа. Здоровье матросов фактически оберегал лишь тонкий слой металла, разделявший два контура: первый непосредственно охлаждал ядерный реактор, а второй считался чистым и отвечал за вращение паром турбин.
Парогенераторы постоянно протекали, появлялись радиоактивные аэрозоли, буквально отравлявшие воздух вокруг. Дозиметры, по воспоминаниям очевидцев, немедленно начинали зашкаливать. При этом тогда считалось, что здоровью крепкого мужчины не угрожает даже сотня предельно допустимых доз облучения.
Особенно несладко приходилось матросам, которые служили в пятом и шестом отсеках, примыкавших к реактору. Им доставалось больше всех. В какой-то момент командование решило разделить радиационную опасность поровну на весь экипаж.
— Когда предельно допустимая доза облучения превышалась в энергетических отсеках в сто раз, мы по всей лодке открывали переборки в другие отсеки и перемешивали радиоактивный воздух.
Таким образом, все члены экипажа — рулевые, торпедисты, командование и даже корабельный кок — получали равную дозу с управленцами и турбинистами. И только когда по сто доз получал каждый, мы всплывали и вентилировали отсеки в атмосферу, иногда даже приходилось быстро подавать в отсеки воздух высокого давления. А потом снова погружались — практически все испытания должны были проводиться в подводном состоянии. И так до следующего раза, — вспоминал капитан «К-3» Лев Жильцов.
Капитан «К-3» Лев Жильцов
Ситуация усугублялась бесконечными доработками, усовершенствованиями и просто починками. Из-за многочисленных переварок труб вода из первого контура оказалась на три-четыре порядка более радиоактивной, чем на подлодках следующего поколения. Поэтому испарение даже одной вытекшей капли приводило к резкому всплеску радиоактивности практически во всех отсеках судна.
При этом «К-3» была совершенно не готова к эксплуатации. Первые годы подлодка фактически все время находилась в состоянии перманентного ремонта. Протекали все парогенераторы, один из двух реакторов боялись запускать, повсеместно отказывали отдельные системы и механизмы. Но начальство торопило — надо действовать, пора показать кузькину мать и все такое. На кону находились погоны, премии, дачи — в общем, слишком многое, куда более ценное, чем чьи-то жизни.
Тогда специально для «К-3» придумали особенный термин — «опытная эксплуатация». Это означает, что судно вроде как и принято на вооружение, но работу по его улучшению можно продолжать прямо во время эксплуатации.
Таким образом подлодку и продолжали использовать: выходили в море, ломались, кое-как возвращались, резали, заваривали, и так по кругу. При этом по некоторым параметрам советская разработка и правда умудрилась превзойти своего американского конкурента. Так, при необходимости «К-3» могла достичь скорости в 30 узлов, тогда как «Наутилус» был в полтора раза медленнее.
А в 1962 году атомоход двинулся в сторону Северного полюса. Это был своеобразный подарок правительству. Летом в Мурманскую область собирался наведаться Никита Хрущев. Командование ВМФ решило отметить событие чем-нибудь необычным. Фактически аварийную «К-3» отправили на север. По пути судно ремонтировали, и чудом оно все же продвигалось подо льдами.
В какой-то момент штурман заметил неожиданное поднятие рельефа дна. Воды под килем становилось все меньше и меньше. Оказалось, случайно открыли настоящий подводный хребет! А 17 июля в 6:50 лодка «К-3» впервые в мире достигла Северного полюса. Хрущев был доволен — вручил медали, раздал ордена и звания Героев Советского Союза.
Атомоход, который вскоре опять сломался, переименовали в «Ленинский комсомол» и отбуксировали в Северодвинск. Там на заводе вырезали весь реакторный отсек, выбросили его и заменили новым. До страшной трагедии оставалось пять лет.
Копеечная запчасть ценой в 39 жизней
1967 год для «Ленинского комсомола» мало отличался от всей прошлой истории подлодки. Поломки постоянно преследовали машину. Во время патрулирования в Средиземном море внезапно скончался один из членов экипажа. Пришлось вызывать корабль, чтобы передать тело. После всплытия судно было рассекречено, значит, надо возвращаться на базу.
Было около двух часов ночи 8 сентября 1967 года, до базы оставалось меньше двух тысяч миль. Внезапно раздался сигнал тревоги. На центральный пульт поступил аварийный сигнал. Вахтенный щелкнул тумблером, но в ответ услышал только крики людей и страшный шум (как впоследствии выяснилось — бушующего пламени).
Никто толком не понял, что произошло. В мгновение ока первый и второй отсеки выгорели дотла вместе с 39 членами экипажа. Лишь позже в ходе расследования оказалось, что виной всему — маленькая уплотнительная прокладка на одном из узлов гидравлической системы. Она должна быть сделана из меди, но в ходе одного из бесчисленных ремонтов кто-то вместо нее поставил шайбу из паронита, совершенно не приспособленную к перепадам давления. Прокладка со временем прохудилась, горючая жидкость начала протекать, скопились легко воспламеняющиеся пары. Небольшая искра — и первый отсек вспыхнул. Через открытую переборку пламя ворвалось во второй. Когда члены экипажа, дежурившие в третьем отсеке, попытались разведать ситуацию и приоткрыли дверь, то тоже начали терять сознание от угарного газа. Благо переборку успели захлопнуть. Также во время воспламенения кто-то из матросов закрыл люк, ведущий в торпедный отсек. В противном случае вся подлодка была бы уничтожена.
В конце концов атомоход всплыл. Запустили дизель-генераторы и в течение нескольких часов провентилировали не затронутые огнем отсеки. На базу возвращались самостоятельно в течение четырех суток в надводном положении с наглухо загерметизированными первым и вторым отсеками.
кино #сквозь время фэндомы
С.Лорел, Л.Тиббетт, О.Харди — персонажи из фильма «Песня мошенника» 1930г. США, режиссёров Бэрримора и Роуч о похищении невесты на Кавказе.
Репин большевики #сквозь время фэндомы
Про родину и Репина
Для Советской России то, что Репин остался в Финляндии, означало огромный удар по репутации. Для чиновников Финляндии Репин, несмотря на свою известность, был русским беженцем, за действиями которого на всякий случай следили местные полицейские. Он занимался огородом и писал картины. Жил без удобств, выращивая овощи и фрукты, но в СССР не возвращался.
На момент закрытия границы Репину было уже 73 года, так что его самые значительные творения остались в бурях революции по другую сторону границы. Большевики хорошо понимали ценность Репина, так что его работы срочно были национализированы. Они все еще являются центром притяжения в московской Третьяковской галерее и Русском музее в Санкт–Петербурге.
В секретной папке финской полиции был найден детальный рассказ о том, как супружеская пара была в гостях у Репина в 1925 году. Незнакомый ранее художнику Аарон Штернберг (Aaron Sternberg) «заглянул» к Репину и передал адрес советского руководства, в котором художника просили переехать в Ленинград и обещали хорошую пенсию, квартиру и машину.
Говорят, что Репин ответил следующим образом: «Вы предлагаете мне деньги, вы, просящие милостыню, совершенно опустошившие великую Россию, где сейчас миллионы голодают и влачат жалкое существование… Я не богат, но и не настолько беден, чтобы принимать ваши деньги».
Репин также прямо сказал супружеской паре о том, что он думает о переименовании Санкт–Петербурга в Ленинград. «Скажите мне, по какому такому праву группа авантюристов решила, что может изменить название города, данное в честь Петра Великого, на имя какого–то подпольного фанатика, больного идиота Ленина?»
Рассказывают, что после этого Штернберги в спешке уехали обратно «очень сконфуженные», потому что «к сожалению, встретили художника в дурном расположении духа».
Из бумаг также выяснилось, что Штернберги привезли Репину в качестве сувенира русские яблоки, съев которые, Репин, его супруга и сын почувствовали себя очень плохо. Подозревалось, что яблоки были отравлены.
Поскольку на свою сторону художника переманить не удалось, большевики начали оказывать влияние на его сына Юрия. Но Юрий Репин так и не выехал в Советский Союз. А вот в третьем поколении обещания хорошей жизни, даваемые большевиками, упали на благодатную почву. Внук Ильи Репина Дий (Дмитрий) перебежал в Советский Союз весной 1935 года. В августе этого же 1935 года его расстреляли «за намерение осуществить теракты против высших руководителей СССР».
Он прожил всего 28 лет.
В 1991 году Дий (Дмитрий) Репин был реабилитирован в связи с отсутствием состава преступления.
Илья Репин выбрал судьбу русского беженца в Финляндии. Завещал часть своих картин в финские музеи.
отсюда
#всё плохо разная политота #сквозь время фэндомы
Подполковник Бука Сука Димка, 1970–е годы, Нигерия. К успеху шел...
13 февраля 1976 года, Бука Сука Димка (Buka Suka Dimka) — подполковник нигерийской армии (офицер армии по физической подготовки корпуса), возглавил военный переворот с целью свержения 4–го президента Нигерии Мурталы Мохаммеда. (Есть версия, что переворот был совершен для того, чтобы добиться права решать вопросы, связанные с нефтью)Генерал Мохаммед был убит вместе со своим помощником–адъютант лейтенантом, водителем и ординарцем, когда его Mercedes–Benz попал в засаду в Икойи, Лагос.
Мятежниками была захвачена радиостанция "Радио Нигерия". Подполковник Бука Сука Димка выступил с обращением к нации, в котором сослался на коррупцию, нерешительность власти, аресты и содержание под стражей без суда, слабость со стороны главы государства и плохого управления в целом, как на причины для свержения правительства.
Вскоре войска, оставшиеся верными правительству, разгромили мятежников. Подполковник Димка бежал из помещения "Радио Нигерии" на Икойи и позже был арестован в компании проститутки в Восточной Нигерии.
Отличный комментарий!