"></meta>[ATTR_SEP]href onerRor=[VALUE_SEP]((prompt))`1`[VALUE_SEP]id=[VALUE_SEP]

16 апреля 1925 года состоялся один из самых кровавых терактов ХХ столетия. Русскоязычная Википедия вину возлагает на т.н. «группу левых коммунистов» в БКП, хотя все же подозревают "руку кремля". Террористы, кто не был задержан после теракта, сбежали, ожидаемо, именно в Москву.

Теракт был совершен в столице Болгарии с целью уничтожить сразу всё руководство страны – царя Бориса III, правительство страны и ее высшее военное командование. По замыслутеррористов результатом должна была стать ситуация безвластия, растерянности и паники во властных и силовых структурах страны, позволившая бы боевикам Болгарской компартии захватить власть «авангардом рабочего класса» и провозгласить начало «пролетарской революции».

На практике это выглядело так.

В декабре 1924 г. был завербован пономарь собора Святой Недели в Софии Петр Задгорски. В собор террористы заранее внесли и заложили под одну из несущих колонн купола 25 килограммов тротила.

Поначалу планировалось убить директора полиции Владимира Начева, а во время траурной церковной службы, где, как предполагалось, должна была собраться вся элита государства, осуществить масштабный теракт, который должен был быть использован в качестве старта восстания (революции).

Из-за усиленной охраны Начев показался вскоре бесперспективной целью. Тогда наметили другие жертвы: царя Бориса III, а также генерала в отставке, бывшего начальника штаба Пятой Дунайской дивизии и заместителя командующего армией, депутата правящей партии «Демократически сговор» Константина Георгиева.

14 апреля 1925 года коммунисты организовали покушение на царя Бориса III. Борис в сопровождении четырёх человек отправился на машине на охоту на перевал Арабаконак около городка Орхание. На обратном пути раздались выстрелы, телохранитель царя и сотрудник Музея натуральной истории были убиты, шофёр ранен. Борис попытался взять управление машиной, но не справился с ней, и автомобиль врезался в телеграфный столб. Водитель случайно проезжавшего мимо грузовика помог Борису и двум оставшимся в живых его спутникам скрыться.

Однако в тот же день в 20.00 террористам удалось застрелить Константина Георгиева.

Это произошло во время вечернего богослужения в церкви «Семи святых» (Свети Седмочисленици), на котором генерал присутствовал вместе со своей внучкой. Убийцей был боевик БКП Атанас Тодовичин.

Заупокойная молитва по убитому генералу была назначена на 16 апреля (Великий четверг) в Софийском кафедральном соборе Святой Недели. На отпевание погибшего должна была собраться вся военная и политическая элита Болгарии. В 7 часов утра пономарь Задгорски впустил в церковь руководителя операции Николу Петрова.

Траурное шествие вошло в собор в 15 часов, службу вёл митрополит Стефан (будущий Экзарх). Первоначально гроб был поставлен рядом с заминированной колонной, но затем было решено, из-за большого количества присутствовавших, перенести его немного вперёд, в результате чего руководство правительства оказалось немного отдалено от места взрыва.

В соответствии с планом операции после начала песнопения Задгорский подал знак. Петр Абаджиев привёл в действие адскую машину, и в 15 часов 20 минут прогремел чудовищной силы взрыв. Он произошел в условиях массового скопления народа, буквально в многосотенной толпе, в которой находились почти все намеченные на уничтожение официальные лица. 

Причем для пущей верности взрыв тротила был дополнен пуском ядовитого газа. Остатки крыши церкви обрушились на головы ничего не подозревавших людей.

На месте были убиты 134 человека (среди них целых класс девочек-гимназисток, певших в церковном хоре). Среди погибших оказались мэр Софиии, шеф полиции, 12 генералов (генерал от инфантерии, командующий Первой болгарской армией во время битвы за Дойран Стефан Нерезов, генерал-лейтенант, военный министр во время Первой мировой войны Калин Найденов, генерал-лейтенант, командующий Одиннадцатой македонской пехотной дивизией Крыстю Златарев, генерал-майоры Иван Стойков, Павел Павлов, Станчо Радойков, Иван Табаков, Стоян Пушкаров, Григор Кюркчиев, Александр Давидов, Петр Лолов), 15 полковников, 7 подполковников, 3 майора, 9 капитанов, 3 депутата.

Было ранено 500 человек. Их, едва живые, извлеченные из-под обломков тела, были отправлены в больницы, где в длительных мучениях умерли еще 79. Общее число погибших составило 213 человек. Были еще, разумеется, искалеченные, осиротевшие, потерявшие родных и близких.

В момент взрыва царя Бориса III в соборе еще не было – его автомобиль только въезжал на улицу, ведущую к собору.

Чтобы в полной мере оценить преступление, важно иметь в виду, что взрыв был произведен накануне Пасхи – на Страстной неделе, в Великий четверг. Агрессия настолько переполняла души организаторов и исполнителей, что реакция жителей Болгарии – христианской страны! – в расчет не принималась. И уж тем более никто из главарей Коминтерна и Разведупра не предполагал возможность чуда. Но чудо свершилось… Те самые лица, ради которых в первую очередь и был взорван собор – правительство во главе с премьер-министром – в основном не пострадали. Люди, в руках которых находилась верхушка власти, остались невредимы.

Исполнителей и организаторов теракта полиция установила быстро – благодаря расследованию по горячим следам и массе документов, обнаруженных на конспиративных квартирах. 

В Болгарии сразу было объявлено военное положение и началась облава на членов компартии при содействии населения и силами в первую очередь добровольцев. Каждый, у кого находили оружие и взрывчатку, считался террористом со всеми вытекающими последствиями.

С 1 по 11 мая в Софии прошёл суд над членами БКП, результатом которого стали смертные приговоры, в том числе для Петра Задгорского и подполковника Георгия Коева, у которого укрывались Марко Фридман и убитый во время ареста Иван Минков. Станке Димитров, Петр Абаджиев, Димитр Грынчаров, Николай Петрини и Христо Косовский были приговорены к смертной казни заочно (трое последних были задержаны, и приговоры в их отношении были приведены в исполнение до конца той же недели).

В СССР сумели сбежать командир группы Никола Петров, еще один боевик Димитр Златарев, а также Петр Абаджиев, непосредственно замкнувший контакт на взрывателе (этот последний – Петр Абаджиев – вернулся в Болгарию в 1944 году, в звании полковника РККА).

Несмотря на все улики правительство СССР свою причастность к теракту, разумеется, отрицало. Вряд ли кто-либо из находившихся в Москве организаторов жалел в те дни о чем-нибудь, кроме того, что план революции в Болгарии опять сорвался.

Однако чувство вины за участие в организации преступления побудило комбрига Разведупра Владимира Нестеровича, координатора Военной организации БКП, дислоцировавшегося в Вене, на разрыв отношений со своим руководством и СССР. Под воздействием психологического шока от последствий взрыва Софийского кафедрального собора и гибели многих людей В.Нестерович оставил письмо с обещанием не разглашать секретные сведения и скрылся в Германии, где стал жить как частное лицо, стараясь не привлекать к себе внимание.

В Москве было принято решение ликвидировать В.Нестеровича в назидание иным возможным отказникам (и конечно ж его назвали предателем). По приказу начальника ИНО ОГПУ М.Трилиссера В.Нестерович был отравлен 6 августа 1925 года в кафе Майнца двумя немецкими коммунистами братьями Голке, являвшимися агентами Москвы.

Характерная деталь: Нестерович был отравлен в кафе (так же, как и семьдесят с лишним лет спустя А.Литвиненко в Лондоне). Убийство В. Нестеровича стало первым в истории советского шпионажа случаем убийства сотрудника разведки, ставшего невозвращенцем (за 93 года до С.Скрипаля).

Несколько работ о первой мировой с дэвиана

Всегда, абсолютно всегда на захваченных территориях, советские оккупанты обвиняли людей, которые никогда не были гражданами СССР, в... измене родине! Какой родине?Вот лишь один пример. Как из студенческой организации, которая образовалась до СССР чекисты сделали "антисоветскую".

про одну из них можно прочитать тут: https://aboss.by/issledovaniya/455/istoriya-belorusskogo-studencheskogo-soyuza

теперь же смотрим протокол допроса 1949

Ещё раз вставив слово «националистические» он из совершенно безобидного текста про лекции, песни и танцы сделал преступную организацию. Это при том, допрос состоялся 9 декабря 1949 года, а Анеля закончила университет в июле 1939 года. Т.е. более десяти лет назад! На территории, которая не была СССР!

Следующее преступление, вменяемое Анели было куда серьёзнее. Как призналась она сама на допросе: «С приходом немцев в м. Будслав, осенью 1941 года я выехала в город Минск, где начала работать канцеляр­ской работницей в «Беларускай Народнай Самапомачы», а затем с ноября 1941 года и до июня 1944 года работала переводчицей в генеральном комиссариате».

Конечно, все подобные факты расценивались как сотрудничество с оккупантами. Тот простой факт, что на территориях, оставленных бежавшей Красной армией, оказавшейся неспособной под мудрым руководством товарища Сталина защитить своих граждан, нужно было как-то выживать, кормить семью, не принимался в расчёт.

Хотя ничего другого чекисты не смогли вменить Анели Каткович, этих «преступлений» хватило, чтоб она была приговорена к 10 годам лагерей. К такому же сроку была приговорена и её младшая сестра – Вероника, по мужу Клентак. Она была заместительницей Надежды Абрамовой в «Саюзе Беларускай Моладзі».