русская освободительная армия

ссср

23 сентября 1937 г. Ежов—Сталину: "В целях очистки Армении от антисоветских элементов, предлагаю расстрелять дополнительно 1500 человек, а всего с ранее утвержденной цифрой—2000". И рукой Сталина лишь один слог—"ЗА"

Сотрудники НИИ сортируют гнилую мороженую капусту на овощебазе.

Знакомьтесь, Михаил Гвишиани. В феврале 1944 г., будучи полковником НКВД, приказал заживо сжечь в конюшне в селении Хайбах до 700 (по разным данным) мирных жителей чеченских сел—женщин, стариков, детей. Был представлен Берией к правительственной награде и получил звание генерала

Сколько раз вы думали о своих предках? и насколько древними являются семейные реликвии, которые хранятся у вас на чердаке?
Однажды я нарыл фотографии 100-летней давности о моей семье, их и некоторые фото помоложе я решил выложить в сеть для придания им бессмертия в сети. Воттермарку поставил я, дабы на других ресурсах не надрачивали плюсики и лайки на членах моей семьи.

Далее последуют благодарности моему прадеду, я думаю, у каждого советского солдата была кипа такой макулатуры, но по ней можно судить в каких боях он участвовал.

Во Франции они были русскими, в Беларуси – французами. История семьи, которая поверила Сталину

"Дети Франции" – так называют белорусских граждан, родившихся во Франции перед Второй мировой войной. Их родители после войны поддались на советскую пропаганду и репатриировались в сталинский СССР. Мало кому из тех детей удалось дожить до сегодняшнего дня.

Янина Гринцевич (Сташко) из деревни Супраненты Островецкого района родилась во французском шахтерском городке около Лилля.

В резиденции посла Франции в Беларуси Дидье Канеса 7 июля 2018 года собралось десять человек, родившихся во Франции в 20-40-х годах прошлого века. Их называют "детьми Франции", хотя у них уже давно свои внуки и правнуки. Собрались те, кто выжил и кого удалось найти французским консулам в белорусских городах и селах. Были люди из Молодечно, Борисова, Минска.

Янина Гринцевич (Сташко) приехала из деревни Супраненты Островецкого района. Она, как и другие "дети Франции", была очень рада, что о них вспомнила родина. Она очень волновалась перед встречей с послом, всю ночь не спала.

После приема "дети Франции" и их собственные дети, объединенные схожими судьбами, продолжили общаться, подружились между собой, начали записывать свои семейные истории и делиться ими.

Общее у всех одно: после Второй мировой войны их родители поддались на советскую пропаганду и выехали из Франции в Советский Союз.

"99% из них, если бы знали, какая реальность их ждет, не поехали бы в СССР", – говорит белорусской службе Радио Свобода один из участников той необычной встречи, сын Янины Гринцевич Чеслав Сташко.

По данным российского историка Виктора Земскова, по состоянию на июнь 1948 года из Франции в СССР репатриировался 6991 человек. В разные годы они эмигрировали из Российской империи, Австро-Венгрии и Польши. Среди них было 1420 русских и 5471 лиц "украинского или белорусского происхождения".

Поздней осенью 1946 года 17-летняя Янина Гринцевич вместе с отцом Иваном и матерью Станиславой на большом белом пароходе "Россия" прибыли в Одессу. Вместе с ними было еще 2800 репатриантов из Франции, которых советские дипломаты уговорили вернуться на "историческую родину".

Такой пароход был не один, ехали и поездами. Большинство репатриантов были родом из западных губерний бывшей Российской империи – Беларуси и Украины.

"Мы-то ехали как рабочий класс, а с нами на пароходе ехали и те, кто после революции бежал за границу. И чего они возвращались? Их тогда сразу за решетку и конфискация имущества", – вспоминает Янина Ивановна.

На белом пароходе, которым семья шахтера Гринцевича прибыла в Одессу, действительно были и пассажиры богаче их, некоторые даже везли с собой автомобили. У Гринцевичей была только швейная машинка "Зингер" и немного денег. Может, поэтому им повезло.

Всех пассажиров из Франции в одесском порту встретили сотрудники НКВД. С первого и второго класса людей пересадили в товарные вагоны и повезли в Сибирь.

Документы Гринцевичей сотрудники НКВД изучили, сказали, что "долгов" перед советской властью у них нет, и отпустили.

В 1920-х годах, после Первой мировой войны, многие граждане межвоенной Польши ехали на заработки на Запад, тяжело там работали, но зарабатывали хорошо, обеспечивали семьи и еще откладывали.

Иван и Станислава Гринцевичи выехали во Францию в 1929 году с Поставщины, их дочь Янина родилась в 1930 году. В Западной Беларуси семья занималась сельским хозяйством, но земли было мало, поэтому и решили поехать за границу заработать денег, чтобы докупить.

В 1929 году как раз бастовали французские шахтеры, поэтому работа для Ивана Гринцевича нашлась на угольной шахте на севере Франции.

"Изначально родители хотели ехать в США. Но не прошли медкомиссию. Маму пропустили, а отца – нет, так как он был близорук. Тогда решили ехать во Францию", – рассказывает Янина на красивом белорусском языке. В 1946 году она его не знала: когда приехали, то переспрашивала у матери каждое слово. По-французски ей теперь, после 72 лет в Беларуси, говорить сложно, но может что-то вспомнить, читать тоже не разучилась.

Во Франции от шахты отец получил в аренду служебный дом – двухэтажный, на четыре жилые комнаты. Иван зарабатывал хорошо, мать могла не работать, была домохозяйкой. Их дочь Янина хорошо училась в школе, ходила в костел. Там была воскресная школа, в которой детей переселенцев из Польши учили польскому языку.

"Мы черного хлеба там не ели, только белый, – говорит Янина Ивановна. – Черный хлеб я здесь, в Беларуси, научилась есть".

В войну, когда шел фронт, семья эвакуировалась, какое-то время они жили у фермера, а потом вернулись домой – горя не много видели.

Когда Иван Гринцевич жил во Франции, то поддерживал местную компартию, читал советскую прессу – газеты "Правда" и "Известия", рассказывает его внук Чеслав. Такие, как Иван, быстрее поверили словам советских вербовщиков о "социалистическом рае" на родине, государству равных возможностей.

"Мне было 16 с половиной лет, когда решили уехать из Франции. Я была за родительскими плечами, особенно ни о чем не беспокоилась, – вспоминает Янина Ивановна. – Когда отец сказал на работе, что собирается ехать в СССР, то в администрации шахты его спросили: "Что тебе здесь не нравится? Может, зарплату прибавить? Ты скажи, мы прибавим. Зачем тебе туда лезть?".

Иван ответил руководству шахты: "Хотим на родину". Его предупредили: "Подумай, ведь пути назад не будет".

"Больше, чем папа, вернуться хотела мама. Она считала, что так как у нас есть доллары, то на родине купим себе земли, потому что при Польше у кого было много земли, тот и богат был", – говорит Янина.

Гринцевичи уже перед отъездом из Франции в порту Марселя увидели большой советский корабль с зерном.

"Вот какая мощная держава, – сказал Иван, – такую войну пережила, а способна экспортировать зерно".

В это время в СССР был страшный голод, люди ели кору и лебеду. И уже в Одессе Иван увидел голодных советских граждан, которые просили кусок хлеба.

Советские вербовщики убеждали отказаться от французского гражданства, а если люди не соглашались, им говорили, что если в СССР им не понравится, то смогут вернуться обратно во Францию. Но вернуться было невозможно. Французские паспорта у них забрали, советских не дали.

Предки Станиславы были уроженцами деревни Камаи Поставского района, корни Ивана были в деревне Супраненты Островецкого района. Там жила его сестра, решили ехать к ней. Какое-то время "французы" жили в доме сестры, потом построили свой дом. Три года были единоличниками, затем пошли в колхоз, держали приусадебное хозяйство.

"В колхоз никто не хотел, но заставили. Имели зерно, поэтому хлеб был у нас. Жили трудно, как в войну".

Станислава оставалась на домашнем хозяйстве, Иван работал полеводом, животноводом – куда пошлют. Отработал в колхозе всю оставшуюся жизнь. За одним исключением.

На одном из колхозных собраний Иван сказал в присутствии парторга и сотрудника НКВД, что они там глупости говорят, вместо того, чтобы работать. За "подрыв коллективизации и колхозного строя" его наказали годом лишения свободы, из которого он отбыл десять месяцев.

Дальше Иван держал язык за зубами – понял, что здесь не Франция.

После приезда Гринцевичей в Беларусь Янина много болела, изменение климата и питания сильно отразилось на ее здоровье. Заработанные во Франции деньги пошли не на землю, а на выживание семьи после переезда и лечение дочери.

В СССР Янина дальше учиться не смогла: она знала французский и польский языки, белорусским и русским не владела. Друзья остались во Франции, сверстники в белорусском селе иногда даже дразнили ее.

"Там они были русскими, так как приехали из бывшей Российской империи, а здесь их называли французами", – говорит сын Янины Чеслав Сташко.

Янину спасла в жизни швейная машинка "Зингер", которую они привезли из Франции. Она шила даже ночами – так много было заказов.

В белорусском селе Янина Гринцевич вышла замуж за Михаила Сташко, который работал в колхозе электриком, родила детей Чеслава и Анну.

Янина работала швеей на быткомбинате, почтальоном, но мечтала вырваться из деревни. После свадьбы они с мужем захотели поехать жить в Вильнюс – за 60 километров. Но паспортов у них не было, и прописаться в городе они не могли.

"Один раз мать встретила в Вильнюсе французскую делегацию, услышала знакомую речь, поняла, как плохо переводит советский гид, хотела подойти помочь. Ей так захотелось услышать вести с родины, пообщаться с французами. Но сдержала себя, побоялась. Чтобы не попасть, как отец, в тюрьму за длинный язык".

Случилась такая встреча с французами только один раз за всю жизнь в СССР.

В доме Янины хранятся снимки из Франции, книги и журналы, изданные перед их переездом. Она их сберегла – и по модным французским журналам 1940-х шила еще в 1970-е. Попытки наладить переписку с подругами закончились ничем – письма не доходили. Связь с Францией оборвалась.

Но одна ниточка связи с Францией все же возобновилась – уже после того, как в 1969 году умерла мать Янины Станислава. В 1973 году французское государство отыскало в Беларуси Ивана Гринцевича. Пришло письмо, в котором ему объяснили, что поскольку он работал во Франции много лет, то согласно французскому трудовому законодательству ему положена пенсия.

"В письме было написано: если ты жив, Иван, то отзовись, и мы будем выплачивать тебе пенсию, – говорит Чеслав Сташко. – Но тут деда пригласили в райисполком и, ссылаясь на КГБ, рекомендовали ответить, что он и так хорошо живет, и поэтому отказывается от французской пенсии.

Дед мой был не слишком грамотный, и тут уже я вступил в дело, – говорю ему, чтобы без меня никаких документов не подписывал. Он так и сделал, ничего не подписал и в конце концов получил французскую пенсию".

Пенсию из Франции могли класть на валютный счет, переводить в советские рубли или выдавать в чеках "Внешпосылторга". Решили брать в чеках. Пенсия Ивана составляла около 100 долларов. Это были хорошие деньги на то время. Советской пенсии ему насчитали 12 рублей.

За французские деньги Гринцевич иногда покупал в деревенском магазине виноградное вино, которое ему нравилось еще со времен жизни во Франции, а внукам покупал подарки. Чеславу, который увлекался спортом, покупал хорошие спортивные костюмы. Хотел купить ему машину, даже начал откладывать в банке деньги, но не успел – умер в 1980 году. После этого пенсию Ивана из Франции еще получала его вторая жена.

Когда посол Франции предложил Янине организовать поездку на родину, она без колебаний согласилась, хотя уже немолода и ходит с палочкой –перенесла две операции после переломов шейки бедра.

В посольстве обещали дать визу, организовать встречу и размещение в Франции.

Говорить о возвращении матери на родину уже поздно, считает ее сын Чеслав. Восстановления справедливости сейчас никто уже не требует – ни государство, ни люди. Ни материально, ни морально никто ее не восстановит.

А дети Янины не чувствуют себя французами, язык они не выучили, во Францию не собираются.

"В Беларуси мне нравится, для меня это родина, менять ее из каких-то экономических или иных причин не хочу. Будем надеяться, что когда-то белорусы будут жить не хуже французов. Может, доживем до этого времени, а, может, нет", – рассуждает сын Янины Чеслав.

https://www.currenttime.tv/a/29395929.html

Памяти Успенского: дикая паста про то, почему Чебурашка — еврей, но при этом не сионист

Профессор искусствоведения Майя Балакирски-Кац из Туро-колледжа в Нью-Йорке и автор книги о золотом веке в советской анимации провела сенсационное исследование: культовый для всех наших детей мультфильм о Чебурашке и Крокодиле Гене — не просто очередная анимационная история, а нечто большее (и важное) для целого поколения евреев Страны Советов. 

Факт просмотра мультсериала конца 1960-х годов с Чебурашкой в главной роли — «неизвестного науке зверя» — является важным маркером того, что ваше детство прошло в последние десятилетия советской власти. Спросите любого, кто вырос в Восточной Европе о «советском Микки Маусе», и он начнет петь песенку невинным голоском Чебурашки «Я был когда-то странной игрушкой безымянной, к которой в магазине никто не подойдет. Теперь я Чебурашка...».

Мультсериал является адаптацией детских рассказов писателя Эдуарда Успенского, свежими выпусками которых советские зрители наслаждались одновременно с появлением детского ТВ в 60-х годах. Мультфильм про Чебурашку стал национальным достоянием, своеобразной визитной карточкой Страны Советов, а его эпизоды были адаптированы в максимально возможном варианте — в том числе для радио и театральных подмостков. 

Дети заучивали и перепевали песенки про ушастого зверька в хорах, во время собраний, классных часов и для мероприятий пионерских организаций. Когда я была маленькая, этот мультфильм был для меня целой Вселенной. Мы с родителями переехали в США в 1979 году, захватили с собой проектор для диафильмов и стопку слайдов с мультфильмами, включая самую первую серию «Чебурашки».

С годами Чебурашка лишь набирал популярность в СССР, стал поистине культовым персонажем и был окружен ореолом «превосходства» над американскими мультипликационными героями — например, Микки Маусом. Чебурашку даже сравнивали с ревущим львом-эмблемой студии MGM и, конечно, называли его образцом морали и нравственности. Относительно недавно Япония признала Чебурашку одним из самых любимых героев всех времен и народов — в Стране восходящего солнца даже выпустили ремейк советского мультфильма и несколько спин-оффов к нему. В постсоветское время Чебурашка стал талисманом олимпийской сборной России. 

Из-за своего таинственного происхождения Чебурашка не способен найти свое место в советском обществе. Сбитый с толку продавец фруктов берет на себя ответственность и отдает это странное существо в самый подходящее для него место, которое только можно найти в городе — зоопарк.

Вместо паспорта или других необходимых документов, он приходит с кусочком бумаги, в которую были завернуты апельсины (Чебурашка ведь «полумедведь, полуапельсин»). По замыслу создателей, такой «паспорт» для безродного героя точно найдет отклик в сердцах тех граждан СССР, у которых в настоящих паспортах в графе национальность значилось «еврей».

Охранник зоопарка вернулся с Чебурашкой в руках и сказал продавцу, что это существо не могут принять: «Нет, этот не пойдет. Неизвестный науке зверь!», — говорит он. «Не знают, куда его посадить». В итоге Чебурашку пристроили в магазин уцененных товаров, а его хозяин рассказал продавцу, что наш герой похож на бракованную игрушку.

В комиссионном магазине Чебурашке дают задание сидеть на витрине и крутить юлу, привлекая покупателей. Когда он спрашивает, где ему жить, хозяин магазина показывает на телефонную будку и говорит «Жить? Да хотя бы вот здесь. Это и будет твой, так сказать, дом», — продавец при этом показывает обеими руками жест «ОК». Чебурашка долго смотрит на будку и неохотно соглашается. В то время у телефонных будок была дурная репутация, связанная с неблагополучными подростками или алкоголиками, которые ошивались в них и использовали для своих делишек.

По сути, это не просто зоопарк, комиссионный магазин или телефонная будка: Чебурашку вообще нельзя отнести ни к одной социальной группе в советском обществе. Когда русская школьница по имени Галя с невинным видом спрашивает его «Кто ты?», то зверек отвечает ей в характерной для манере: «Я...Я не знаю». Галя осмеливается спросить дальше «Ты случайно не маленький медведь?». Ее предположение убеждает Чебурашку в том, что ему необходимо идентифицировать себя с русскостью, по крайней мере на символическом уровне, ведь медведь — общеизвестный символ России. Чебурашка с надеждой смотрит на школьницу, но затем его уши медленно опускаются и он тихонечко повторяет «Возможно, я не знаю».

Мудрый и находчивый Крокодил Гена спешит помочь решить проблему происхождения своего нового и загадочного друга. Он пытается найти определение в огромном словаре, ищет между словами «чай», «чемодан», «чебуреки», «Чебоксары». В том месте, где Гена мог бы найти имя Чебурашки, находится название блюда и одного из российских городов, а также чемодан — яркий символ, который снова приподнимает завесу тайны происхождения Чебурашки и намекает нам о теме иммиграции (традиционной для евреев). Для Чебурашки не находится места не только в зоопарке, но и в словаре русского языка.

В мультфильме делается много акцентов на неопределенных социальных кодах, которые ограничивают жизнь Чебурашки. Статус бездомного изгоя очень сильно контрастирует с положением Крокодила Гены, который «работает» в зоопарке крокодилом. В одном из поздних эпизодов, Чебурашка выражает надежду на то, что после того, как он научится читать по-русски и закончит школу, он сможет работать в зоопарке со своим зеленым другом. Морщинистый крокодил покачивает головой. «Нет, тебе не разрешено работать в зоопарке с нами». Когда его друг пытается выяснить причину, крокодил отвечает ему: «Ну что, почему? почему? Да они просто съедят тебя!».

Крокодил работает в вольере, который больше похож на парк с прудом и деревом. В Московском зоопарке еще в 1920-е годы решили заменить клетки для животных на живописные вольеры с более подходящими условиями для животных. Учитывая то, что Чебурашку не приняли в зоопарке, где звери «живут в гармонии» (метафора демонстрации превосходства идеологии социализма над капитализмом) Качанов и Шварцман дали ясно понять, что в случае главного героя мультфильма, несмотря на открытость социалистов к этническому разнообразию (СССР, как известно, страна многонациональная), некоторые «тропические» герои не допускаются даже на порог.

По воспоминаниям сотрудников «Союзмультфильма» режиссер Роман Качанов любил бесчисленное количество раз повторять в студии: «Вы можете себе представить? Крокодил, который работает в зоопарке крокодилом!». Полная противоположность Чебурашке, 50-летний крокодил «родился» в самом начале Октябрьской революции. Его имя неслучайно начинается с «Крокодил» — по сути это аналог обращения «товарищ», которое использовали в коммунистической стране. Крокодил Гена — старый большевик, который любит курить трубку (она торчит у него из пасти на сталинский манер). Когда он покидает зоопарк, то целыми днями сидит в одиночестве дома. Удрученный своей судьбой, Крокодил Гена пишет объявление о поиске друзей и развешивает его по всему городу. Благодаря объявлению он и знакомится с Чебурашкой и школьницей Галей.

Наконец, Чебурашка встречает друзей и начинает от руки писать объявления, с помощью которых создает в квартире Гены небольшое сообщество «Дом друзей». Все это уж очень напоминает встречи на квартирах и первичные организации, с помощью которых евреи в конце 1960-х годов, в 70-х и 80-х создавали свои первые общины.

Галя встречает пса Тобика «на улице» снаружи желтого здания с фасадом в неоклассическом стиле, которое практически полностью срисовано с Московской Хоральной синагоги. На самом деле улица рядом с синагогой была местом собрания евреев и некоторых иудейских богословов. Стоит хотя бы вспомнить стихийную демонстрацию, которая проводилась во время визита министра внутренних дел Израиля Голды Меир в октябре 1948 года в Москву. Не менее примечательным событием для синагоги в то время было то, что главный раввин Москвы Шломо Шлейфер добился создания йешивы в ее стенах, но даже несмотря на это те, кто пытался узнать больше о еврейской культуре, предпочитали делать это на квартирах и во время уличных собраний.

Как только в мультфильме были замечены странные социальные полутона, тут же был вызван Художественный совет. Его члены пытались понять, почему Крокодилу Гене так необходимо ответить на вопрос о происхождении «неизвестного науке зверя». И Художественный совет, и Министерство кинематографа (известное как Госкино), ставили под сомнение пионерский активизм Чебурашки, ведь фактически он был персоной нон грата, лишенным гражданских прав иностранцем.

В особенности ему «припомнили» инициативу по созданию «Дома друзей» без каких-либо «распоряжений сверху». Один из сотрудников Госкино с пренебрежением назвал Крокодила Гену и его друзей «домашними друзьями». Ветеран анимации Иван Иванов-Вано подвергал сомнению серьезность Льва и предположил, что он мог бы носить более яркие цвета, чтобы быть ближе молодой аудитории. Он также недоумевал, почему у Крокодила Гены такая «роскошная» квартира и почему она затем превратилась в «Дом друзей».

Иванов-Вано был человеком проницательным и затронул очень чувствительную для создателей мультфильма тему, ведь они вложили в него (пусть и метафорически) опыт еврейского населения. Сотрудники «Союзмультфильма», по сути, подменили анимационными персонажами самих себя, чтобы, не выходя за рамки общепринятых стандартов, рассказать о своей истории. Тем не менее, несмотря на недопонимания и опасения со стороны Художественного совета, серии выпустили на телевидении практически без изменений.

Еврейские националисты, безусловно, были в курсе того, кем являются создатели «Чебурашки», но главный герой мультфильма все же не сионист - по крайней мере не в том смысле, какой общепринят в США. Определенно, у Чебурашки нет желания эмигрировать из СССР в Землю Обетованную. Скорее, его происхождение (связанное, как мы помним, с апельсинами) транслирует ключевое и очень болезненное для этноса состояние: неопределенный статус, и в этом ключе мультфильм вызывает у зрителей глубокое сочувствие к наивному чуду с огромными глазами.

Это просто странное, отличающееся от других существо, которое очень хочет жить своей жизнью. Несмотря на общепринятое ксенофобское отношение к чужестранцам в советском кино того периода, Качанов и Шварцман преуспели в том, чтобы сделать из нелегального «безбилетника» симпатичного чужака, который олицетворяет мораль и добродетель, несмотря на абсурдные правила и жесткие требования к социальному статусу. Мультфильм о Чебурашке создала команда евреев, которые сами были людьми с неочевидным положением из-за своего происхождения. Своего героя они провели через такой же экранный опыт.

За сто лет до Асада. Как советская власть впервые применила химическое оружие против своих граждан

Уже несколько дней по всему миру расходятся шокирующие кадры из Сирии, на которых дети задыхаются и бьются в конвульсиях в результате применения Асадом химического оружия.

Видео приводит в ужас. Не укладывается в голове, как правитель может травить ядовитыми газами собственный народ.

В связи с этим будет уместно вспомнить первый в истории человечества случай применения властями страны химического оружия против своих же граждан.

Такой случай имел место в России, в 1921 году. Первым в мире ядовитые газы против своего народа применило советское правительство при подавлении так называемого «Антоновского мятежа». А говоря попросту — крестьянского восстания в Тамбовской губернии.

Восставшие против продразверсток крестьяне укрывались в лесах. Это крайне затрудняло их поимку. Тогда командарм Михаил Тухачевский отдал приказ применить против повстанцев химическое оружие.
Выдержка из приказа:

«Остатки разбитых банд и отдельные бандиты, сбежавшие из деревень, где восстановлена Советская власть, собираются в лесах и оттуда производят набеги на мирных жителей.
Для немедленной очистки лесов приказываю:

1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось.

2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов»

Целиком с подробностями о химической атаке большевиков на тамбовских крестьян можно почитать по этой ссылке.

Вот только один документ оттуда. Донесение об обстреле леса близ озера Ильмень 14 июля 1921 г, где использовались химические снаряды.