армен фильм

Оператор Дэвид Эггби на съемках фильма "Безумный Макс", 1978 год, Австралия

На создание "Безумного Макса" Джорджа Миллера вдохновили проблемы автомобильной культуры в совокупности с плохим качеством дорог в Австралии, а также последствия мирового кризиса топливной промышленности. К написанию сценария он привлек журналиста Джеймса Маккаусланда, который писал статьи, отражающие данную проблематику. Бюджет картины составил около 300 тысяч австралийских долларов, существенной частью которого стали личные накопления Миллера и его друга Байрона Кеннеди.
Из–за низкого бюджета экономить приходилось буквально на всем. Фильм снимался "партизанским" методом, то есть группа порой не оповещала власти и окружающих о проведении съемок. Переделка всех авто осуществлялась силами самой съемочной команды. Сцены аварий снимались одним дублем, а уборкой стекол с дорог занимались сами Миллер и Кеннеди. На роли бандитов пригласили реальных байкеров из местной банды "Vigilantes", а их гонораром было бесплатное пиво с закусками. Начинающий 21–летний актер Мэл Гибсон пришел на пробы с разбитым лицом после случившейся накануне пьяной драки в баре. Ему предложили вернуться через пару недель, чтобы попробоваться на одну из эпизодических ролей, но в итоге взяли на главную. Оператору Дэвиду Эггби приходилось снимать сцены долгих погонь на скорости до 180 километров в час.
Мировой прокат принес "Безумному Максу" 100 миллионов долларов и статус классики постапокалиптического кино. Фильм удерживал рекорд по соотношению прибыли и бюджета до выхода фильма "Ведьма из Блэр" в 2000 году.

В 1928 году на советские киноэкраны вышел странный фильм под названием "Соловки" — в нём была якобы показана жизнь советского "исправительно-трудового лагеря" на Соловках (сокращённо СЛОН) и рассказано, что люди там живут чуть ли не как в санатории.

Для чего вообще был снят этот фильм? Одной из причин появления фильма стало "успокоение" той части советского общества, в которой уже расходилась информация о пытках в трудовых лагерях системы ОГПУ. Людям показывали пропагандистское кино для того, чтобы в конце фильма вышел какой-нибудь идеолог и вскрикнул — "вот видите, как там всё на самом деле? А слухи о смертях и пытках в лагерях распространяют лишь враги нашей Великой Родины!".

Но главной причиной было всё же иное — информация о рабском труде заключённых советских ИТЛ уже просочилась на Запад, там уже знали о пытках, издевательствах и расстрелах в советских лагерях, и в СССР очень боялись, что страны Запада перестанут покупать у них лес — который заготавливался узниками лагерей. Именно для западных стран и был снят этот фильм, параллельно с которым была издана также и брошюра под названием "В помощь политпросветработнику: как построить беседу о фильме "Соловки" и новых формах наказания" — для помощи в советском вранье была издана даже целая отдельная инструкция.

Сам текст брошюры можно прочитать тут: http://urokiistorii.ru/article/51369

О чём рассказывалось в фильме.

Фильм "Соловки" был построен по всем классическим канонам советской пропаганды — приёмы которой к 1929 году были уже вполне обкатаны. Сперва рассказывалась мифологическая история и задавалась "правильная картина мира". Людям сообщали, что в СССР полным ходом идёт "строительство социализма", растёт народное хозяйство и всё увеличивается радость труда, но в стране есть отдельные враги народа, которые мешают строительству социализма — организуют пожары и крушения поездов, устраивают засухи в полях и вызывают дожди там, где не надо, а на фермах вместо тучных и сытных советских коров предъявляют иностранным журналистам каких-то обосранных скотин.

Советское государство при этом показано очень гуманным — оно не уничтожает врагов народа, а старается их перевоспитать трудом — для чего отправляет в нечто вроде санатория, где оступившимся членам общества предлагается испытывать радость труда не более чем 8 часов в день, занимаясь всё остальное время саморазвитием и питаясь от пуза.

И все это под тщательным медицинским присмотром.

В фильме всячески подчёркивается, что советские концлагеря ой, простите, санатории очень отличаются от "старой царской каторги" — все заключённые одеты сплошь в костюмы, везут с собой множество личных вещей, проходят чуть ли не ежедневный медосмотр и живут в отдельных комнатах. Администрация лагерей — отцы родные для заключённых, которые любят их, словно родных детей и ждут их возвращения в нормальное общество со светлой надеждой, словно отец из библейской притчи о блудом сыне.

День в лагере начинается с утренней проверки. На неё все заключённые выбегают радостно, предвкушая предстоящую радость труда и думая о сплошной коллективизации. Заключённым прививают привычку к каждодневному труду, улучшают их профессиональные и трудовые навыки, кругом  работают предприятия на самообслуживании заключёнными, идёт постоянное строительство, кругом беспрестанно нагнетается общественная польза. Ходят все заключённые одетыми по последней моде:



Заключённым выплачиваются деньги-квитанции, на которые всё можно покупать, разрешается получать деньги от родных, а обедать можно по желанию — в столовой или дома. Не жизнь, а малина. Широко поставлена культурно-просветительская работа, а также самодеятельность. Постоянно происходит полная и окончательная ликвидация неграмотности, а также издаётся собственная газета "Соловки".




К заключённым приезжают родственники — чтобы удостовериться о том, что все "страшные рассказы" о Соловках — не более чем выдумки. На самом деле они находят тут культурную и здоровую жизнь, полную каждодневной радости труда и беспрестанного накопления общественной пользы. Помимо администрации лагеря, у заключённых есть также и другие друзья — например, правительственная комиссия, которая приезжает и время от времени освобождает досрочно заключённых — так как не может спокойно смотреть на страдания честных и уже таких советских людей, которые пришли к истине через труд.



В конце фильма показан пароход, на котором счастливые и исправившиеся заключённые под музыку оркестра уезжают из Соловков, чтобы влиться в честную трудовую семью народа Советского Союза в виде полезных и привыкших испытывать каждодневную радость труда членов общества.



Что происходило в Соловках на самом деле.



А теперь о том, что происходило в Соловках на самом деле. Соловецкий лагерь был одним из самых ранних и одновременно одним из самых страшных советских концлагерей. За десять лет существования концлагеря СЛОН (такой аббревиатурой именовался Соловецкий Лагерь Особого Назначения) через него прошло около 200 тысяч человек — большая часть из которых погибла либо осталась инвалидами. Тысячи заключённых были расстреляны за самые незначительные проступки, забиты насмерть конвоем, умерли от пыток или покончили жизнь самоубийством от невыносимых условий жизни.

Многие "враги народа" умерщвлялись ещё по дороге на Соловки — в 1929 году не менее 8000 человек во время переправки баржами на Соловки были связаны колючей проволокой спина к спине и утоплены. Для остальных заключённых была разработана целая система изощрённых пыток, из-за которых люди теряли здоровье и погибали — часть из них касалась тяжёлой, изнурительной и бессмысленной работы. Конвой мог заставить заключённых носить пригоршнями воду из одной проруби в другую, перекатывать с места на место огромные валуны, зимой на морском берегу полураздетых заключённых заставляли "считать чаек".



Были и другие пытки — летом раздетых узников Соловков привязывали на ночь к деревьям, что в условиях Приполярья означало мучительную и медленную смерть. На сленге конвоя это называлось "поставить на комара". Провинившихся узников заставляли сидеть весь день на тонких жердях — свалившихся избивали ногами и прикладами конвойные. Ещё как-то провинившихся или проштрафившихся узников на Соловках бросали в так называемые "крикушники" — выкопанные в земле глубокие ямы, где человек мог содержаться по несколько дней.

Но люди умирали на Соловках и без расстрелов и пыток — из-за невероятных нагрузок на непосильных работах. Практика воспитания радостью труда заключалась на самом деле в том, чтобы за считанные месяцы выжать из человека всё, превратить его в инвалида и затем заменить его новым человеческим организмом — как выражались медицинские начальники лагеря СЛОН. В группу так называемых доходягвходил каждый третий заключённый концлагеря СЛОН — они просто медленно умирали от полученных травм, болезней и истощения, а также эпидемий тифа.

С телами убитых и умерших в концлагере СЛОН людей никто не церемонился — перед тем, как сбросить тела в общую яму, с них снимали всё более-менее ценное и выбивали зубы с золотыми коронками — точно так же, как это позже делали нацисты. Зимой тела просто закапывали в снег, а летом сваливали в огромные ямы недалеко от Соловецкого кремля.

Часть заключённых перед смертью сами рыли себе могилы.



Вместо эпилога.

Эта человеконенавистническая система мало отличалась от нацистской Германии — даже условия содержания в концлагере СЛОН и концлагере Освенцим были одинаковые — люди работали по 12 часов без выходных и получали примерно одинаковый паёк.

И нельзя сказать, что "тогда такое время было" — у этих преступлений есть конкретные авторы и имена, а также конкретная общественно-политическая система, которая рассказывала людям сказки о коммунизме, но оставляла после себя только горы трупов и горы несчастий...

Фусако Сигэнобу

вождь Красной Армии Японии
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%B8%D1%8F_%D0%AF%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B8

Брэд Питт и Морган Фриман на съемках фильма "Семь", 1995 год, США

Киностудия New Line Cinema отказывалась запускать картину в производство с имевшейся концовкой. Дэвид Финчер же считал этот вариант сценария единственно стоящим. Он убеждал, что даже через десятки лет актеров фильма могут не вспомнить, но концовку с головой в коробке запомнят навсегда. После того, как Брэд Питт начал угрожать, что уйдет из картины, если концовку ленты изменят, продюсеры были вынуждены согласиться.
Съёмки велись как на площадках в студии, так и в городе. Над каждой локацией велась детальная работа, с целью создания ощущения клаустрофобии, запущенности и грязи. Так, стены в доме жертвы обжорства были несколько раз закрашены разными цветами, затем на них нанесли слой жира и запустили тараканов. Другой непростой проблемой было найти в Лос–Анджелесе здания, максимально похожие на нью–йоркские. Например, библиотека была сдекорирована в здании заброшенного банка, поскольку все библиотеки Лос–Анджелеса оказались слишком современными по сравнению с описанной в сценарии. Кульминационная сцена была снята на севере от Лос–Анджелеса, в пустыне Мохаве.
"Семь" стал первой картиной New Line Cinema, которую в Голливуде считают лентой категории А. Ранее студия в основном работала над небольшими экшн–фильмами и ужастиками вроде "Зубастиков" и "Кошмара на улице Вязов". Фильм стал седьмым по кассовым сборам за 1995 год, а Брэд Питт до сих пор называет его самой совершенной картиной из тех, в которых ему приходилось сниматься.